|
Воровское движение многонационально, но при этом примерно 60-65% всех воров в законе - это выходцы с Кавказа. А посему любая волна всплеска национализма, призывающего к вытеснению инородцев, так или иначе задевает интересы и кавказских авторитетов. Неслучайно в свое время сильный «этнический уклон» преступного мира столицы послужил толчком к тому, что в криминальной Москве развилась особая форма национализма под лозунгом «Русская мафия - для русских». Тогда воры в законе пытались этот самый национализм всеми силами сдерживать, в том числе обвиняя в его искусственном насаждении правоохранительные органы. (И представляется, что обвинения эти были отнюдь не беспочвенны.)
Но в данном случае следует иметь в виду то обстоятельство, что со стороны воров в законе отношение к чеченцам, не признающим и не уважающим сложившиеся устои и традиции, всегда было достаточно сложным. Да и с «экономической точки зрения» им выгоднее было иметь в Москве пускай и более мощные, но зато относительно предсказуемые, «традиционные» этнические группировки. Такие, например, как азербайджанская и грузинская. К примеру, к азербайджанцам, региональная община которых по состоянию на середину девяностых насчитывала более 300 тысяч человек, серьезные претензии в те годы предъявлялись крайне редко. Что с того, что они подмяли под себя три десятка столичных колхозных рынков и едва ли не монополизировали наркобизнес? Ведь с этой «бизнес-деятельности» азербайджанцы исправно и без лишних проволочек отстегивали в общий котел от 30 до 50% прибыли. Не то, что эти «вконец обнаглевшие» чеченцы, от которых даже снега зимой не допросишься. Словом, позиция московских воров была вполне понятной: «Ничего личного, парни, - это просто бизнес». Как результат, во второй половине 90-х годов расклад сил между ведущими этническими ОПГ Московского региона претерпел существенные изменения. Криминальное лидерство среди этнических группировок города и области отныне снова принадлежало азербайджанским группировкам. И по некоторым оценкам, это лидерство сохраняется до наших дней.
По данным аналитиков азербайджанского журнала «Монитор», 12% оборотного капитала азербайджанцев в России приходится на промышленность, 20%- на торговлю, 23%- на банковские структуры и 38%- на криминальный бизнес. Суммарный оборот денег, заработанных азербайджанцами в России, - около 25 миллиардов долларов. Примерно половина из них приходится на Москву. Это, кстати, гораздо больше, чем валовой продукт Азербайджана. Далее, вслед за азербайджанцами (по убывающей) следовали украинские, армянские и грузинские бандиты. Им в спину дышали ассирийские группировки, вторым покровительствовал сам Иваньков. Заметно сдав позиции, тем не менее, остались влиятельными в Московском регионе и чеченские группировки. Иное дело, что участники последних вынуждены были отныне делать основную ставку не на гастролирующих, а на легально осевших и закрепившихся в Москве и Подмосковье соплеменников.
Лидеры чеченских ОПГ оказались достаточно гибкими, чтобы понять, что отныне на «чужом поле» любой конфликт с их участием в нынешней ситуации может привести их на грань краха. В частности, когда московские власти серьезно ополчились на кавказцев, многие чеченцы поспешили перебраться в Питер и до поры затаиться на берегах Невы. Чеченская диаспора в Санкт-Петербурге резко увеличилась и достигла 25 тысяч человек. Но это вовсе не означает, что вся диаспора - сплошной криминалитет. Речь идет лишь о тех, кто занялся преступным промыслом. Один из видов такого промысла - рэкет, заключающийся в том, что чечены предлагали себя фирмачам в качестве крыши, маскируясь какой-нибудь небольшой славянской группировкой. В ходе чеченской кампании они особенно не высовывались, прекрасно понимая, что войны приходят и уходят, а их криминальный бизнес остается. Кстати сказать, по нашим данным, именно благодаря сильным позициям чеченских лидеров в Северной столице за все время ведения боевых действий на Северном Кавказе не случилось ни одного политического теракта с чеченским следом. |
