Подводя итог нашему краткому обзору этнических ОПГ Москвы и Подмосковья, можно констатировать, что серьезное влияние кавказских и азиатских преступных группировок на преступный мир столицы наложило отпечаток и на его организационную структуру, которая существенно отличается, скажем, от европейского и американского построения преступных групп. Так на Западе преступная группировка имеет четкую структуру, каждое из звеньев которой занимается конкретным видом деятельности. Вследствие этого ликвидация одного звена приводит к сбою во всей системе. В России же столь четкого разграничения функций нет, в нашем преступном мире меньше бюрократии.

И это, пожалуй, единственный случай, когда, в принципе, хотелось бы, чтоб её (бюрократии) было все-таки побольше.

После выхода документальной книги «Бандитский Петербург» некоторые читатели-москвичи посчитали себя оскорбленными, узрев в озвученном тезисе о противопоставлении «бандитского Питера воровской Москве» некую обиду за столицу нашей родины. Мол-де «чья бы корова мычала, а криминальная столица бы молчала». Или же: «Наговариваете вы на нашу семью, грех это».

По поводу первого - вроде и комментировать нечего, так как географически криминальной столицы не существует в принципе и Москва не криминальная столица, и Санкт-Петербург, и Екатеринбург, и Хабаровск… Потому что если мы возьмемся внимательно изучать организованную преступность (о неорганизованной просто умолчим, иначе мы тут скатимся в плоскость существования отраслевых российских столиц - карманников, хулиганов, лохотронщиков и прочая), то увидим нормальную феодальную раздробленность, где вся оргпреступность организована исключительно на уровне регионов. Да, у членов ОПГ, безусловно, налажены связи с другими регионами, но это не управленческие связи. Нельзя сказать, что, допустим, представители оргпреступности Москвы управляют всеми процессами на Урале, в Сибири, Питере (и наоборот). То есть, если в данном случае столица подразумевает функции управления, то ничего подобного у нас нет и в помине. Нет и не может быть эдакой пирамидальной структуры, где наверху сидит самый главный босс, который все разруливает. В каждом регионе сугубо своя, собственная структура, между лидерами ОПГ регионов могут существовать либо товарищеские, либо конфликтные (либо и те и другие) отношения. И никакого профессора Мориарти со штаб-квартирой в Санкт-Петербурге либо в Москве, никакой вертикальной структуры, которая взяла бы на себя функции организационного или координирующего центра российской оргпреступности, просто не существует. Хотя бы потому, что в криминальном мире, в котором во все времена не было единства, никто никогда не позволит кому бы то ни было себя таковым считать.

Что же касается обидного для некоторых жителей столицы термина «Москва воровская», следует помнить, что в данном случае речь идет не о городе в целом, а об отдельном его сегменте, в который включено все то, что было, есть и будет связано преступностью. (В данном случае прогноз-глагол «будет» вполне допустим, ибо, как ни старайся, но «к ноябрьским» с преступностью мы уже точно не управимся.)

И так уж исторически сложилось, что на протяжении очень многих лет именно «профессиональные» воры, опиравшиеся на старые блатные традиции, были здесь весьма влиятельны и очень мощно влияли на расстановку сил в криминальной среде региона. Не верите? Возьмите с полки томик Гиляровского, полистайте на досуге.

К тому же в нашей стране в само понятие «воровство» исстари заложена особая, «национальная» изюминка, коей человеку стороннему, «ненашенскому» нипочем не понять и не прочувствовать.