Здесь упомянутые американским силовиком русские «преступные синдикаты» уже давно скрупулезно установлены и отслежены западной прессой. Каким образом? Честно говоря, не знаем, У местных журналистов свои принципы и методы работы. Однако же, основываясь на их информации, основными преступными сообществами «наших» на территории Соединенных Штатов считались группа Тарзана (Майами, до 600 человек); группа Япончика; бригада Татарина; люберецкая группа (600-800 человек, Сан-Франциско), подольская группа и «Организация» (детище Евсея Агрона) с Брайтон-Бич. Соответственно, зоны активности - Нью-Йорк, Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Бостон, Кливленд, Майами, Денвер, Хьюстон; штаты Нью-Джерси, Колорадо, Пенсильвания, Нью-Йорк. Профиль активности - финансовые махинации; вооруженные ограбления; киднеппинг; вымогательство; наркобизнес; контрабанда бриллиантов; нелегальный экспорт людей; мошенничество в сфере торговли бензином и медицинского страхования.

Страшно? Американскому читателю, наверное, да. Впрочем, не только американскому. Неслучайно шокированная размахом деятельности «русской мафии», особенно после расширения Евросоюза на Восток, уголовная полиция ряда европейских стран в начале нынешнего века разработала целый проект под одноименным названием - «Русская мафия». (Хотя термин этот, кстати сказать, многие специалисты считают весьма условным. Практика показывает, что его используют практически во всех случаях, когда в составе преступных труп обнаруживаются выходцы из стран СНГ.)

Другое дело, что весь этот «ужас» вступает в противоречие с мнением весьма сведующих в «русском вопросе» отечественных и международных экспертов, которые на протяжении десятилетия не устают повторять; не существует никакой единой «русской мафии» - есть лишь российские преступники, которые с некоторых пор, в силу ряда запущенных (причем не только Россией) политических процессов, успешно интегрировались в мировое криминальное сообщество.

Безусловно, никто не берется оспоривать авторитета Джеймса Муди (не путать этого бывшего ведущего фэбээровца с известным саксофонистом), но его слова звучат явным диссонансом со многими прежними заверениями руководителей американских правоохранительных органов о том, что какой-то особой «русской мафии» в стране не существует, а сообщения о её «подвигах» и растущем влиянии не имеют под собой почвы.

Еще в середине девяностых известный специалист по «русской» преступности, глава «группы СНГ» при Бруклинской прокуратуре Питер Гриненко в интервью «Московским новостям», в частности, заявил: «В Америке нет «русской мафии». Есть русские преступники, и они не организованы в мафию, как Итальянцы. По сравнению с другими национальностями они почти не совершают здесь преступлений с применением насилия. За 6 лет им вменяется только 16 убийств. По всей Америке! И то многие из этих убийств пока только приписываются русским. Специализация выходцев из СССР - аферы и мошенничество. Но в обшей картине преступности США они занимают только маленькую часть». Ему вторит Рэймонд Керр, начальник «русского отдела» ФБР в Нью-Йорке, который в интервью «Нью-Йорк тайме» утверждал: «Никто не спорит, что русская преступность стала мировой проблемой, но утвердиться в Америке им не удалось.

Больших групп, вроде коза ностра, не существует».

После таких слов как-то поневоле начинаешь склоняться к мысли, что во всплывшей в свое время версии о том, что заявления, подобные тому, что звучали в стенах здания конгресса из уст Джеймса Муди, есть не Что иное, как лоббирование корпоративных интересов спецслужб, стремящихся стрясти с законодателей дополнительные ассигнования, имеется некое здравое зерно.

Существует и ещё один немаловажный момент. Представляется, что в случае с нашими бывшими соотечественниками, попавшими в Новый Свет на волне еврейской эмиграции, американские власти в какой-то мере оказались заложниками собственной политики.