— Он совершал посадку?

— Да, если смотреть от его дома, примерно в том месте, где и находится поляна, на которой Ткачук нашел поврежденную крону ели. Минут через пять вертолет поднялся и улетел в сторону райцентра Бугры, но, видимо, полетел куда-то гораздо дальше. Я заезжал в Бугры. Говорил с коллегами, с местным населением, но все в один голос утверждают, что в их краях у частных владельцев вертолетов нет, и никакой вертолет в их городке посадку не совершал.

Кроме того, по информации еремеевских медиков, в центральную райбольницу сегодня поступил анонимный звонок. Неизвестный, представившись родным братом потерпевшего, пытался получить информацию о его состоянии. Попытка оперов выяснить, кто и с какого номера звонил, ничего не дала — звонок в ЦРБ поступил с уличного таксофона, установленного в областном центре.

Поблагодарив за интересную информацию, Гуров неожиданно спросил:

— Капитан, а поработать в нашем Главке желания не возникало? Чувствую, ты бы нам подошел. Вижу, что есть у тебя и «соображалка», и хватка, и хороший профессиональный азарт. Как?

Тягостно вздохнув, Дунаев ответил, что сам-то он был бы не против, но его «половина» в жизни не согласится на переезд в Москву.

Закончив разговор с капитаном, Лев виновато развел руками:

— Прошу извинить — служебные дела!

— Да, вижу… — понимающе улыбнулась гардеробщица. — Беспокойная у вас работа. Насчет Фрола что я еще могу сказать? Да, были, были на него нападки каких-то отморозков. Как я слышала, незадолго до того, как пропасть без вести, шел он с тренировки домой и увидел, как трое мордоворотов приставали к девушке, хотели заставить ее сесть в их машину. Он вмешался. Те на него с кулаками, один даже с ножом. Фрол им дал хороший отпор, а того, что с ножом, так припечатал, что тот упал и головой ударился об угол бордюрной плиты. Приехала «Скорая», потом полиция. Фрола обвинили в том, что он сам завязал драку. То, что говорила девушка, никто и слушать не стал. Потом только стало известно, что эти трое — детки наших местных больших чинов. А тот, что был с ножом, — сынок какого-то областного министра.

— Вон оно что… — Гуров нахмурился и удрученно покачал головой. Он не выносил, когда в угоду разного рода мерзавцам люди, призванные защищать закон, на самом деле предавали его.

На вопрос, с кем из членов клуба Пятырин поддерживал самые близкие отношения, женщина припомнила, что самым закадычным другом Фрола был один из лучших бойцов «Барса» Борис Нечаев.

— Последние дни он не приходил — потянул сухожилие, бегал в клинику на процедуры. Может, сегодня появится? О! А вот и Федор Андреевич! — сообщила гардеробщица, увидев в дверях крупного мужчину пенсионного возраста.

Узнав, кто к ним пожаловал, директор клуба простецки подал руку и лаконично представился:

— Федор Дробнов. Вы насчет Фрола? Идемте ко мне. Поговорим… Клавдия Павловна, если я задержусь, тренировку пусть проводит Ядрин.

— Хорошо, Федор Андреевич, передам! — принимая пальто, пообещала та и добавила, обращаясь к Гурову: — Забыла вам сказать… Тут, в раздевалке, лежат кое-какие вещи Фрола — несколько фотографий, блокнот с графиками тренировок, его спортивная форма. Они остались у него в шкафчике. Он не пришел, а мне выкинуть было жалко — а вдруг появится?

Клавдия Павловна быстро ушла в глубь гардероба и через минуту появилась с большим пластиковым пакетом, в котором лежали майка, шорты, специальные перчатки и обувь, наподобие «борцовок».