О том же самом в унисон говорил Г. Старовойтовой и экономист Н. Шмелев: "Крестных отцов" надо легализовать. Если будут нормальные деньги, если им не страшно будет открыть свой магазин или свою фирму, если им дадут государственные гарантии, они будут работать на реформу. Я же многих такого типа людей знаю. Да, они уголовники, но они мечтают быть порядочными людьми. Дайте им возможность быть ими. Скажем, он хочет «мерседес», хочет лебедей на дачу — дайте ему лебедей и "мерседес".

А люди с улицы потерпят. Зато зайдете в магазин за молоком, за мясом, за колбасой, за колготками — а они на полках, на прилавках. Это ситуацию сбалансируете.

Из высказываний противников подобных идей мы приведем лишь слова специалиста по борьбе с организованной преступностью генерал-майора милиции Вячеслава Комиссарова, который сказал корреспонденту "Московского комсомольца" следующее: "Вы, наверное, обратили внимание, и среди депутатов, и в прессе пошла волна, чтобы легализовать дельцов теневой экономики, освободить, мол, надо из мест лишения свободы тех, кто осужден за экономическое преступление. Согласен, к определенным лицам может быть снисхождение. Но я не приемлю рассуждений типа, чтобы к формированию новых экономических структур допустить всех, кто был осужден за экономические преступления, в том числе и расхитителей госимущества, ввиду того, что у них есть опыт предпринимательства. Если они жили прежде нечестно, где гарантия, что они сейчас не вступят в нечестную игру?!"

В то время как Москва уверенно шла по стопам Чикаго 30-х годов, в высших милицейских кругах царило удивительное спокойствие. В ноябре 1990 года газета «Коммерсанть», например, вознамерилась дать обширный материал об организованной преступности в столице. Материал был подготовлен, но, прежде чем увидел свет (номер от 26 ноября), он был отправлен для ознакомления в отдел по борьбе с организованной преступностью ГУВД. Через два дня начальник отдела Валерий Бобришев сообщил, что замначальника ГУВД генерал Бугаев, ознакомившись со статьей, запретил давать в газету любые комментарии. В телефонном разговоре с журналистами Бобришев отметил, что милиции хорошо известны упомянутые в статье названия и имена. Но, подчеркнул в то же время Бобришев, по данным его отдела, организованной преступности как системы в Москве не существует.

Но даже несмотря на подобные эскапады, статья в «Коммерсанте» вышла и имела в народе весьма широкий резонанс. Еще бы, ведь в статье приводилась подробная карта-схема дележа Москвы между восемью крупнейшими преступными группировками. Среди них были названы: долгопрудненская, останкинская, чеченская, солнцевская, люберецкая, подольская, раменская, бауманская, ассирийская, гольяновская. В статье, помимо этого, утверждалось, что преступность в Москве по сравнению с прошлым годом сделала определенный шаг вперед в своем развитии.

Мелкие кооперативы, которые могут отдавать рэкетирам меньше нескольких десятков тысяч в месяц, давно перестали интересовать «серьезных». На мелких собственников стихийно «наезжают» самодеятельные труппы рэкетиров, работающие без прикрытия и четкой информации о клиенте. Такие, по определению «серьезных», «лохи» практикуют попытки убийства и прочие меры устрашения.