— Я все-таки надеюсь, что в дело они не пойдут, — сказал Гэс, надевая пиджак. — У тебя деньги для Мориарти?

— Вот тут они. — Джим похлопал себя по карману. — Пошли.

Они шли по улицам не спеша, уверенно, и на них мало кто обращал внимание, хотя зрелище они являли собой весьма примечательное: широкоплечий, высокий молодой человек и небольшого роста негр, двигавшийся легко и грациозно.

Утро в ту пятницу выдалось жарким. За ночь город не успел остыть, и асфальт плыл под ногами. Люди, идущие на работу, старались двигаться помедленнее и держаться в тени домов. Голоса уличных торговцев и старьевщиков звучали, казалось, тише обычного. По улицам сновали грузовики, развозившие лед в разные концы города. Все окна в домах были распахнуты настежь, но вязкий горячий воздух был совершенно неподвижен, и ни одна занавеска даже не шевелилась.

Первая остановка Гэса и Джима была у будочки чистильщика обуви.

— Привет, Джим, — сказал чистильщик. — Жарковато сегодня, а?

И быстро передал Джиму плотный конверт.

— Жарковато, Энди, — ответил Джим. — Познакомься. Это Гэс. Думаю, скоро Гэс будет сам обходить маршрут.

— Ты пошел на повышение?

— Что мне в жизни нужно? Бренькать на своем банджо, и больше ничего. — Джим широко улыбнулся. — Ну, нам пора двигать дальше.

Следующая остановка была в биллиардной, потом они зашли забрать причитающиеся Фитцджеральду деньги в пивной, кондитерском магазине, в ломбарде и в паре маленьких гостиниц, где в фойе дурно пахло.

— Боже, как противно забирать деньги, которые заработали шлюхи, — сказал Джим, когда они выходили из второй убогой гостиницы. — Большинство из этих девиц глупы как коровы, но даже некоторые из них могли бы более или менее устроиться в жизни, если б немножко подкопили деньжат. А вот это как раз у них и не получается: все, что зарабатывают, тут же приходится тратить.

— Ты говорил, что и твоя сестра занимается этим.

— Да, но по гостиницам она не шатается. — В голосе негра звучала горечь. — Она работает по вызову — ну, по телефону. Но в конце концов ее ждет то же, что и всех остальных. Будь оно все проклято!

Гэс подивился тому скрытому гневу, который, оказывается, жил в Джиме и так неожиданно прорвался наружу.

— Извини, что я упомянул об этом, — сказал Гэс. — В следующий раз, когда я чего-нибудь такое брякну, ты сразу скажи мне, чтоб я заткнулся. Или просто тресни меня.

— Да нет, все нормально. Ты ж не виноват. И секрета в этом тоже нет никакого. К тому же, я вот не уверен, что раз блядь — значит, все, кончено с ней. Среди них есть и такие, которые вовсе не самые худшие девушки в мире.

— И почему каждый не может заниматься тем, чем ему хочется? — сказал Гэс.

Джим рассмеялся — к нему вернулись его искрящийся юмор и умение принимать все удары судьбы стоически.

— Вот это мне уже приятно слышать.

— Что слышать? — не понял Гэс.

— Ну, в том, что ты сказал, есть надежда для человечества, — сказал Джим, вручая Гэсу большую сумку с деньгами, которую, до этого момента носил сам. — На, поноси это немного. Должен же быть хоть на что-нибудь пригоден такой здоровый парень.

— Конечно, давай. — Гэс протянул руку.

Он не видел, что сзади к ним подъезжает большой черный “линкольн”. Но шестое чувство, “чувство улицы” и опасности, подсказало ему: повернуть голову, оглянуться.