|
Они знали тут каждый стул и столик, каждый книжный шкаф, каждую клетку ковра (новый епископ купил мебель своего предшественника) и все же сразу почувствовали себя в этой комнате чужими. Незначительные изменения совсем преобразили ее. Появилась новая кушетка, обитая веселеньким ситцем — ужасная, почти кощунственная: подобной кушетки еще не видел ни один кабинет респектабельного англиканского священнослужителя. Исчезли и прежние занавески. Они, правда, обветшали, и густой винный цвет стал рыжеватым. Однако мистер Хардинг и эту рыжеватость предпочел бы крикливым песочным драпировкам, которые, по мнению миссис Прауди, вполне годились для кабинета ее мужа в провинциальном Барчестере. Доктор Прауди сидел в кресле покойного епископа; он выглядел очень мило в своем новом облачении; на коврике перед камином (любимом месте архидьякона) стоял мистер Слоуп, любезный и оживленный; но на кушетке восседала миссис Прауди — новшество, беспрецедентное в анналах барчестерской епархии. Однако она сидела на кушетке, и нашим друзьям оставалось только смириться с этим, Последовали церемонные представления. Архидьякон пожал руку епископа и назвал мистера Хардинга, с которым поздоровались так, как епископы здороваются с соборными регентами. Затем епископ представил их своей супруге — сначала подобающим тоном архидьякона, потом регента — уже не так торжественно. Затем мистер Слоуп представил сам себя. Доктор Прауди, правда, назвал его, и еще громче произнесла его имя миссис Прауди, однако главный труд мистер Слоуп взял на себя. Он счастлив познакомиться с доктором Грантли, он столько слышал о его благой деятельности в подведомственной ему части епархии (подчеркнуто забыв, что архидьякон долгое время правил всей епархией!). Его преосвященство рассчитывает на помощь доктора Грантли в подведомственной ему части епархии. И мистер Слоуп, схватив руку своего новоявленного врага, обильно увлажнил ее. Доктор Грантли поклонился, сдвинул брови и вытер ладонь носовым платком. Мистер Слоуп как ни в чем не бывало обратил взор на регента и снизошел к низшему духовенству. Он пожал ему руку, сыровато, но дружески, и изъявил большое удовольствие познакомиться с мистером... а, да, мистером Хардингом — он не расслышал. Соборный регент? — догадался мистер Слоуп. Мистер Хардинг подтвердил, что его смиренное занятие именно таково. И какой-нибудь приход? — предположил мистер Слоуп. Мистер Хардинг назвал крохотный приход Св. Катберта. После чего мистер Слоуп, достаточно поснисходив к низшему духовенству, оставил его в покое и снова вознесся в высшие сферы. Из четырех принадлежавших к ним человек каждый считал (или считала, ибо в их числе была и миссис Прауди) себя важнейшей персоной в епархии, и при таком расхождении во взглядах они вряд ли могли поладить. Епископ носил видимое облачение и полагался в основном на него — и еще на свой сан, ибо это были неопровержимые факты. Архидьякон знал предмет и умел быть епископом, чего остальные не умели, и в этом заключалась его сила. Миссис Прауди опиралась на свой пол и привычку командовать, и надменность доктора Грантли ее ничуть не пугала. Мистер Слоуп мог рассчитывать только на себя, на свою энергию и такт, но не сомневался, что скоро возьмет верх над епископом и архидьяконом, которые придают такое значение внешним формам. — Вы живете в Барчестере, доктор Грантли? — с любезнейшей своей улыбкой осведомилась миссис Прауди, Доктор Грантли объяснил, что он живет в Пламстеде — в своем приходе, который расположен вблизи города. Миссис Прауди выразила надежду, что это не очень далеко, так как она была бы рада сделать визит миссис Грантли. Она не замедлит посетить ее, как только их лошади прибудут в Барчестер; их лошади пока в Лондоне; их лошади прибудут сюда не сразу, так как епископ вскоре должен будет вернуться в столицу Доктор Грантли, конечно, знает, что епископ отдает много времени комиссии, занимающейся университетами — и все дело остановилось, так как без него они не могут составить свой доклад. |
