Опять молчание. На этот раз пауза была вдвое длиннее предыдущей. Когда Грег наконец заговорил, в его голосе прозвучала сталь:

— И ты ничего не намерена мне объяснить?

— А надо что-то объяснять? — Кира устало вздохнула. — В самый трудный момент моей жизни ты не только не поддержал меня, ты намеренно самоустранился. Я не могу выйти замуж за человека, которому я не доверяю. А я тебе не доверяю, Грег, и тут уже ничего не поделаешь. Прощай. Кольцо я тебе верну при первом же удобном случае.

— Ну что же… Ты сама все решила. Только учти, я не из тех мужчин, которые дважды делают предложение одной и той же женщине. — Грег на том конце провода усмехнулся почти угрожающе. — Прощай, Кира.

Отбой, короткие гудки.

Господи, ну почему в мире все так нелепо устроено? Почему ее любимый оказался не таким, каким она его любила? В первый раз за всю свою жизнь Кира поняла, что означает выражение «разбитое сердце». На месте сердца она чувствовала ноющую, тупую боль. Она не отпускала, сердце болело и болело, ровно и постоянно. «Это хроническое, это теперь навсегда», — подумала она как-то отстраненно и почти равнодушно, как думают о чужом человеке. Это же, вероятно, почувствовала и Диана — и предпочла умереть, чтобы избавиться от этой боли. Бедная Диана, как она ее теперь понимает!

Но Кира не умрет. Нельзя! У нее есть Аленка, которой она нужна. Ради Аленки она найдет в себе силы продолжить — нет, не жизнь, свое существование, навсегда отказавшись от той радости, которую дарит лживая мужская любовь. Она теперь не женщина, она только мать. Женская жизнь ее окончена, и окончена навсегда.

Часть вторая

1

«…Наш самолет выполняет рейс по маршруту Пермь — Москва. Командир и экипаж рады приветствовать вас на борту. Пожалуйста, приведите спинки кресел в вертикальное положение и пристегните ремни».

Рассеянно выслушав дежурные фразы милой молоденькой стюардессы, Кира послушно пристегнулась к креслу, откинула голову и прикрыла глаза. Как она устала! Больше всего на свете ей сейчас хотелось оказаться дома, залезть в горячую ванну и наконец расслабиться.

Поездка оказалась на редкость утомительной и почти бесполезной. Контракт на поставку оборудования, который она надеялась заключить с недавно отстроенным роддомом, сорвался, а надежды на новые заказы, полученные в облздраве, казались весьма зыбкими. «Боб будет недоволен», — вяло подумала Кира. Значит, премии к концу месяца не видать, как своих ушей. Деньги были нужны до зарезу, но сейчас даже это печальное соображение не вызвало у нее особых эмоций. Домой, скорее домой! Расстраиваться она начнет завтра с утра в Москве.

Вот уже почти три года Кира работала в небольшой английской фирме, специализировавшейся на продаже медицинского оборудования для роддомов. Фирма имела два филиала — в Москве и в Гонконге. Весь московский филиал состоял из Киры и Петра Григорьевича, инженера-ремонтника. Не было даже секретарши, так что Кире приходилось крутиться на работе с девяти и до скольких получится. Часто она приходила домой лишь в двенадцатом часу ночи. А еще эти командировки! Она за всю свою прежнюю жизнь не налетала столько часов в самолетах, как за последнее время.

Из Внешторга, разумеется, сразу после той печальной истории с Грегом пришлось уйти. Оказалось, что к лучшему: события в стране после августа 91-го пошли так, что эта организация довольно быстро утратила былой престиж и сейчас, в 95-м, находилась просто на грани развала.