— Триста!

Все та же реакция.

— Ну, за двести пятьдесят я отдать не могу! — зло глянув на Глеба, сквозь зубы процедил Казаян.

— Чего так?

— Не так уж все и плохо, чтобы за двести пятьдесят продавать… У нас же не Чикаго! И Роберт — не Аль Капоне! Не все так страшно.

— Не так страшен черт, а за полцены продаете, — усмехнулся Глеб.

— Ну, хорошо, двести восемьдесят! — Казаян с кислым видом глянул на дверь.

Если Глебу не нравится, то пусть проваливает. И без того он много времени на непонятного гостя потерял…

— А почем нынче золото?

— Не знаю.

— Вы же сказали, что золото рвануло. Это действительно так. В мае по триста пятьдесят было, сейчас четыреста десять.

— Это по курсу Центробанка.

— Так мы вам по этому курсу и толкнем.

— Мне?

— Золото у нас. Из Якутии. С левых приисков.

— Э-э… Хотите расплатиться золотом?

— Чистое золото, самой высокой пробы. По четыреста рублей за грамм. — Глеб деловито достал из кармана сотовый телефон, перевел его в режим калькулятора. — Триста тысяч умножаем на двадцать девять… Делим на четыреста. Двадцать один килограмм семьсот пятьдесят грамм. Ну, округлим до двадцати двух. Мы вам двадцать два килограмма золотом, а вы нам клуб.

Всего Глеб увез с приисков тридцать пять килограммов. Одиннадцать из них он уже продал, осталось двадцать четыре килограмма. На клуб вроде бы хватало. Только нужно ли ему это?

— Ты это серьезно?

— Не совсем… — с самым серьезным видом покачал головой Глеб. — Мы же договорились на двести восемьдесят тысяч, а я считаю за триста. Если рассчитать на двести восемьдесят, будет меньше.

Он снова нажал на кнопку телефона.

— Если золотом, то пусть будет триста! — Казаян протянул к нему руку, пытаясь удержать его от расчетов.

— И по четыреста десять рублей за грамм?

— Ты же сказал, четыреста… — Рудольф Автандилович нервно жевал несуществующую соломинку. — Но и это много… Давай так: двадцать пять килограммов, и клуб твой!

— Двадцать два, и точка.

Казаян мог отказаться, и Глеб даже надеялся на это.

— Ну, хорошо, пусть будет двадцать два.

— Я подумаю.

Глеб озадаченно смотрел на Казаяна, удивляясь самому себе. Нельзя ему покупать «Аэлиту», а он обещает подумать. Зачем ему это?

В принципе, все складывалось как нельзя лучше. Четыреста рублей или около того за грамм — цена хорошая, за такой в той же Москве надо побегать. А тут прямой обмен, золото на недвижимость. Но, избавляясь от одной проблемы, Глеб приобретал тут же другую. С бандитами, как известно, лучше не связываться.

Но в то же время клуб мог достаться ему за полцены. Чтобы поднять четыреста пятьдесят тысяч долларов, ему нужно продать больше сорока килограммов золота, а сколько времени убить и нервов. Да и не было у него столько металла. А тут всего двадцать два килограмма, и никаких проблем со сбытом.

— Некогда думать… — заявил Казаян и тут же спохватился: — Да, конечно, нужно подумать…

Он явно спешил избавиться от клуба, пока не поздно… Или уже поздно, но еще есть смутная возможность выскользнуть из бандитской мышеловки с кусочком сыра в зубах. Смутная возможность, если не мифическая. Что, если Глеб какой-то городской сумасшедший? Вряд ли Рудольф Автандилович исключал это.

— Золото в слитках, но без клейма. Экспертизу провести надо, — сказал Глеб.