Но в существе Россия должна была воспользоваться первым случаем к приобретению всей Финляндии, для довершения здания, воздвигнутого Петром Великим. Без Финляндии Россия была неполною, как будто недостроенною. Не только Балтийское море с Ботническим заливом, но даже Финский залив, при котором находятся первый порт и первая столица империи, были не в полной власти России, и неприступный Свеаборг, могущий прикрывать целый флот, стоял, как грозное привидение, у врат империи. Сухопутная наша граница была на расстоянии нескольких усиленных военных переходов от столицы» [31. С. 91].

«Как бы то ни было, — читаем мы дальше у Булгарина, — но в Тильзите было решено, что Финляндия должна принадлежать России. Началось, как водится, бумажною перестрелкою дипломатическими нотами, но шведский король никак не хотел верить, что Россия начнет войну, и не делал никаких приготовлений к защите Финляндии. С нашей стороны не было также больших усилий. Когда шведский король не только не соглашался на союз с Россиею и Данией, но даже перестал отвечать на ноты русского двора, император Александр повелел трем дивизиям — 5-й генерала Тучкова 1-го, 17-й графа Каменского и 21-й князя Багратиона — выступить из Эстляндской и Витебской губерний к границе Финляндской. Всего в трех дивизиях было до 24 000 человек с нестроевыми. Всей кавалерии было: Гродненский гусарский (ныне Клястицкий) полк, Финляндский драгунский, Лейб-казачий (состоявший тогда из двух эскадронов) и казачий Лощилина» [31. С. 94].

Михайловский-Данилевский указывает, что «при открытии похода числительная сила войск простиралась до 24 000 всех чинов, включая нестроевых» [93. С. 9].

* * *

Итак, в конце января 1808 года русские войска вторглись в Финляндию, бывшую тогда провинцией Шведского королевства.

«Пехотные полки были совершенно расстроены, после последней Прусской кампании (1806 и 1807 годов) и, кроме того, лишились множества людей от болезней (злокачественных горячек), свирепствовавших в Литве» [31. С. 95]. Войска не успели получить хорошее обмундирование, имели место большие проблемы с обозами. Но это никого не остановило, ибо «никто не думал, что эта война окажется тяжелой, — все дело предполагалось закончить к весне того же года» [5. С. 304].

Через Санкт-Петербург войска проходили ночью, чтобы жители столицы не могли увидеть всю степень их расстройства.

Три вышеуказанные пехотные дивизии были объединены в корпус, командование которым было поручено 58-летнему Федору Федоровичу Буксгевдену, прусскому графу, служившему еще при Екатерине Великой, которого император Павел I «5 апреля 1797 года пожаловал графом Российской империи и через полтора года произвел в генералы от инфантерии» [54. С. 188].

Колонна Н. А. Тучкова 1-го из Нейшлота двинулась на север, на Куопио, чтобы занять Саволакскую область и контролировать восточную часть Финляндии; колонна князя П. И. Багратиона должна была идти на Тавастгус — в центр страны; колонна графа H. М. Каменского, сменившего ранее командовавшего этой дивизией князя А. И. Горчакова 1-го, — шла по берегу Финского залива на Гельсингфорс, имея главной целью крепость Свеаборг.

У Фаддея Булгарина, служившего под началом графа Каменского, читаем:

«Стоит взглянуть на карту Финляндии, чтобы удостовериться в трудности воевать в этой стране. Только берег Ботнического залива, от Аландских островов до Улеаборга, покрыт небольшими равнинами и лугами и имеет хотя немноголюдные, но порядочные города.