— Сначала закончим дела, — строго постановила Хранительница. — Нас примет глубокочтимый Фибо, один из четверых герцогов Подвала и держатель печати. Он не слишком горел желанием нас увидеть, но без этого человека нам не... гм... не оформить документы на проезд.

— Герцогов чего? — вытаращила глаза Анка.

— Я не могу перевести иначе, — смущенно потер нос Бернар. — Четыре герцога Подвала, у них тут это величайшие сановники. Они допущены к главным цайтмессерам Логриса и поочередно контролируют время.

За рыночной площадью улицы разом опустели, и кучер погнал коней рысью. Карета прогрохотала по очередному аркадному мосту и вкатилась во двор внутренней крепости. Крепость отделяла от городских кварталов широкая полоса терновника и весело раскрашенная стена из белого кирпича. Посередине двора находилось самое высокое здание, которое Младшая встретила в Изнанке. Она снова не могла понять, как ухитрялась эта грандиозная башня в форме водокачки прятаться от глаз еще минуту назад. В четыре яруса поднимались могучие колонны, сквозь пролеты свисали тросы, раскачивались маятники и крутились ветряки. На вынесенных в стороны бревнах сверкали оперением флюгеры. На самом верху малюсенькие фигурки в зеленых балахонах вращали линзы, направляя сфокусированный солнечный свет сквозь пустое нутро в подвалы башни. По десяткам лесенок скользили бородатые личности с приборами и толстыми книгами в руках. В сердцевине башни вращался колоссальной толщины вал, вытесанный из цельного ствола дерева. Повинуясь вращению вала, наверху медленно кружила платформа с солнечными часами, линзами и подзорными трубами. Чуть пониже вращающейся платформы располагались насесты гигантских сов, очевидно, тоже подчиненных службе контроля за временем. Вал приводился в действие колесами водяной мельницы, гремевшими где-то далеко внизу. За пределами крепости реку перегораживала плотика, вода рушилась вниз десятиметровым водопадом, заставляя вращаться колеса и шестерни, а вместе с ними приводилась в движение сквозная, скрепленная обручами башня. Вся эта махина скрипела, тарахтела и звенела, не останавливаясь, видимо, никогда.

— Обалдеть, — только и произнес дядя Саня. И никто не стал ему возражать.

Стражники снова запустили в каюты собак, затем всех вежливо пригласили выйти и следовать пешком за старичком в зеленой рясе. На животе у провожатого висело на цепи невероятное сооружение, с трубочками, колбочками и блестящими кнопочками, назначение которого Младшая так и не поняла. Напомаженный вальяжный чиновник имел сложное звание, непереводимое на русский язык. Что-то вроде дневного смотрителя за соблюдением Ритуалов перевода и чистки часов, Старичок пригласил всех за собой и первый нырнул в узкую стрельчатую дверь в основании башни.

К огромному удивлению Младшей, внутри оказалось гораздо тише, чем снаружи. Стараясь не шлепнуться, она спускалась за Бернаром по узким лесенкам, вначале деревянным, а затем — сложенным из ракушечника. Шли гуськом, шествие замыкали вооруженные фэйри в кольчугах. Впервые за все утро в городе Младшей встретились столь мрачные, насупленные рожи. Становилось все прохладнее и тише, на поворотах гудело пламя в лампах, издалека долетал шум водопада. Наконец, процессия достигла сводчатого зала с очередной кованой дверью, где дорогу молча преградили совсем другие стражники. В серых бесформенных балахонах, высокие, худые, они напомнили Анке плакальщиц баньши. Их было много, тринадцать угрюмых фигур шагнули из ниш, перекрывая путь к двери. Смотритель склонился к уху первого из караульных, очевидно, произнес нужный пароль, и серые фигуры расступились, образовав живой коридор.

Мария охнула, когда без видимой причины из ее заплечной кобуры выскользнул пистолет.