– Я сообщу. – Ириана засунула руки в карманы.

Не сказав больше ни слова, она покинула комнату.

Несарина смотрела ей вслед, затем принялась тереть себе лоб.

Шаол молчал.

Несарина вдруг выпрямилась и стрелой вылетела в гостиную. Оттуда донесся шелест пергамента. Через мгновение Несарина вернулась и застыла в дверях. Хмуря брови, она помахивала листом, оставленным Ирианой на письменном столе.

– Это как вообще понимать? – спросила Несарина, протягивая ему лист.

На листе торопливым, сбивчивым почерком были написаны четыре женских имени:

Ольния

Мэрта

Росана

Жозина

Последнее имя Ириана написала несколько раз и несколько раз подчеркнула.

Жозина. Жозина. Жозина.

– Наверное, это имена других целительниц из Торры, способных мне помочь, – соврал он. – Скорее всего, она боялась назвать их вслух, чтобы здешние шпионы не подслушали.

Несарина скривила губы:

– Послушаем, что́ она скажет, когда вернется. По крайней мере, мы знаем про ее знакомство с Хасарой. В случае чего принцесса подскажет, где ее искать.

Или Кашан. Одно упоминание его имени почему-то рассердило Ириану. Конечно, принц не может ее заставить исцелять Шаола, но такие сведения всегда полезны.

Шаол снова посмотрел на торопливо написанные имена. На жирную волнистую линию ниже последнего.

Похоже, находясь здесь, Ириана нуждалась в каком-то напоминании, и эта необходимость непонятным образом была связана с Шаолом. Выводя имена, Ириана убеждала себя, что знает этих женщин.

Шаолу вспомнилась другая искусная целительница из Фенхару. Дорин так в нее влюбился, что собирался бежать вместе с нею. Счастье с любимой было ему дороже королевской власти. Шаол знал, какие ужасы творились в Фенхару, когда они с Дорином были еще мальчишками. Судьба не благоволила к несчастной Сорше (так звали возлюбленную Дорина) ни в родном Фенхару, ни в Рафтхоле.

Несколько раз Шаолу довелось проехать по опаленным степям Фенхару. Ему встречались сожженные и покинутые дома с развороченными соломенными крышами. Жители их были убиты, порабощены или бежали куда глаза глядят. Подальше от своей истерзанной родины.

Он мял в руках пергамент с именами и все отчетливее понимал: Ириана Торас не вернется.

6

Ириана уже знала его возраст, но никак не ожидала, что бывший капитан выглядит настолько… молодым.

Она вообще старалась о нем не думать, пока не вошла в гостиную и не увидела его привлекательного лица. Открытого, со следами пережитого и смешанным чувством тревоги и надежды.

Из-за его надежды она и потеряла самообладание. Заметив тонкий косой шрам на его щеке, она вдруг захотела добавить второй.

Она вела себя на редкость неподобающим для целительницы образом. Никогда прежде она не была настолько грубой и черствой с пациентами.

К счастью, приход Хасары чуть охладил ее пыл. Но осмотр этого адарланца, размышление о том, как ему помочь…

Естественно, Ириана и не думала писать имена четырех поколений предков своей семьи по женской линии. Особенно имя матери, которое она писала снова и снова, делая вид, будто заносит сведения о пациенте. Это не помогло унять бурю в душе.

Где-то через час вспотевшая, покрытая уличной пылью Ириана добралась до кабинета Хазифы. Путь из дворца по людным узким улочкам, затем подъем по бесконечным ступенькам башни показались ей вечностью.

Начать с того, что она опоздала к назначенному времени. Ириана никогда не позволяла себе опаздывать. Однако ровно в десять часов утра она находилась не в покоях адарланских гостей, а в коридоре, напротив двери. Обхватив лицо ладонями, она дышала ртом, не находя сил постучаться и войти.

Вопреки ее ожиданиям, он оказался вовсе не чудовищем.