Ириана бесшумно подошла к купели. Женщина была ее ровесницей. Смугловатая кожа, каштановые волосы с рыжими прядями, почти такие же, как у Ирианы. И лицо, по которому безостановочно катились слезы. Темно-желтые глаза, почерневшие от неведомого горя, были устремлены вверх. Слезы достигали тонкого подбородка и капали в бурлящую воду.

Целительниц часто называли волшебницами, но они не были всемогущими. Не все раны поддавались исцелению. Не все болезни можно было остановить, если они успели глубоко укорениться. Порою к целительницам обращались слишком поздно, или они сами упускали из виду приметы серьезной болезни.

Девушка даже не взглянула на Ириану, когда та села рядом, уперлась подбородком в колени и взяла ее за руку.

Ириана сидела и просто держала руку своей сестры по ремеслу, ни о чем не спрашивая и ничего не говоря. Рыдания не прекратились, но стали тише. А вокруг все так же колыхалась завеса пара, подрагивало пламя свечей и слышался звон колокольчиков.

Трудно сказать, сколько времени они просидели так.

– Ей было всего три года, – вдруг прошептала целительница.

Ириана стиснула ее мокрую руку. Любые слова утешения были излишни и бесполезны.

– Иногда… – Голос женщины оборвался, а она содрогнулась всем телом. – Иногда я жалею, что Сильба ниспослала мне свой дар.

Ириана замерла. Такое признание она слышала впервые.

Целительница наконец повернулась к ней и, кажется, узнала.

– А с тобой это бывало? – спросила она, вложив в вопрос всю силу переживаемого горя.

Нет. Никогда. Даже когда ей кусал глаза дым костра, на котором сжигали ее мать, и она знала, что не в силах остановить это зверство. Ириана ни разу не чувствовала ненависти к своему дару. Все эти годы он спасал ее от одиночества. Даже когда адарланский король задушил магию, Ириана ощущала присутствие богини, словно плеча касалась теплая невидимая рука. Напоминание о том, кто она, – живое звено в цепи многих поколений целительниц рода Торас, проходивших свой путь до нее.

Целительница смотрела на Ириану, ища в ее глазах желаемый ответ. Ответ, который Ириана не могла дать. Она еще раз стиснула руку целительницы и молча продолжала смотреть в темноту.

«Ты должна войти туда, куда боишься ступить».

Ириана знала: это придется сделать. Войти туда, куда лучше бы не входить.

– Ты по-прежнему в кресле? Неужели Ириана еще не поставила тебя на ноги?

Шаол повернулся в сторону Хасары, радуясь, что они не сидят рядом. Ветер из открытых окон нес прохладу и пах дождем. От его дуновения белые траурные лоскуты шелестели громче обычного.

Кашан и Сартак поглядели на принцессу. Последний – хмуро, с явным неодобрением.

Понимая, сколько ушей ловят его ответ, Шаол тщательно подбирал каждое слово.

– Какой бы талантливой ни была Ириана, она едва приступила к лечению. Вероятно, оно окажется долгим. Сегодня она намеревалась поискать необходимые сведения в библиотеке Торры.

Губы Хасары сложились в ядовитую улыбку.

– Что ж, это продлит нам удовольствие лицезреть тебя у нас во дворце.

«По своей воле я бы не провел тут ни одной лишней минуты», – мысленно ответил ей Шаол.

Вслух он не сказал ничего. Зато ответила Несарина. Она снова побывала у родных, что благотворно повлияло на ее настроение.

– Нужно использовать любую возможность укрепить связи между нашими государствами.

– Разумеется, – буркнула Хасара, утыкаясь в тарелку со щедро перченым кушаньем из помидоров и какого-то местного овоща.

Улыбчивой Рении за столом не было. Ириана тоже не пришла. Шаолу вспомнился ее страх при осмотре его раны. Шаол почти чувствовал вкус этого страха.