Мы столкнулись уже в коридоре, тут же вцепившись друг в друга. Кажется, ничто на всей земле не могло разъединить наших рук. Чужие пальцы обжигали меня как каленое железо.

– Почему ты не приснилась мне вчера?   это было первым, что я услышала от Максима, даже не слишком удивившись вопросу. Правда, парень тут же спохватился. – Прости, я говорю странные вещи.

Что ж, вряд ли это будет самой странной вещью, которую сегодня произнесут.

– Я не ночевала прошлой ночью дома. Как и не ночевала два дня назад,   тихо произнесла я, вглядываясь в лицо Максима, подмечая малейшую деталь – и сбившееся дыхание,и расширившиеся зрачки, которые затянули беспроглядным мраком всю радужку. Сколько мелких деталей можно заметить в его облике , если только присмотреться. И именно эти детали делают человека передо мной до дрожи настоящим.

Мы стояли друг напротив друга и молчали. Никто, казалось, не решался произнести тот самый вопрос, ответа на который у нас не было.

Первым отмер Максим. В его взгляде застыла отчаянная решимость.

Сглотнув, он тихо спросил:

– Кто кому снится?

Если прежде ответ казался мне очевидным,то вот теперь… Α не слишком ли мой полуночный возлюбленный реальный для обычногo сновидения? Он ведь совершенно как настоящий живой человек! Только лучше.

– Я уже не знаю, – ответила я и уткнулась Максиму в плечо.

Тут же едва не рассмеялась : от парня пахло гелем для душа и чересчур сильно мужским парфюмом. Не я одңа с великим тщанием готовилась к ночной встрече. А насколько сильно я сама перестаралась с духами?

– А раньше знала? – спросил парень.

Его руки оплели мою талию с такой силой, словно пытались удерҗать меня навсегда.

– Думала, что знаю,   спустя несколько секунд сумела я подобрать нужные слова.   Но теперь все так переменилось… Я совершенно перестала понимать, что происходит. Я уже не понимаю, что реально, а что нет.

– Ты ведь не можешь считать, что настоящая ты, а я просто пoдарок твоей разыгравшейся фантазии?   неверяще спросил Максим.

– Что я настоящая, мне и так известно, – фыркнула я с затаенной грустью, – а вот таких как ты и на свете не бывает.

В реальность парня, который держал меня в объятиях, не удавалось поверить до конца. Поверить в его иллюзорность не выходило вовсе.

– Как будто такие как ты существуют,   проворчал он, расстроенно вздыхая.   Ты же словно моя ожившая фантазия. Ты понимаешь меня, нам нравится одно и то же... Таких и на свете–то нет. Видимся мы почти всегда во сне. И ты ещё и живешь в моей же квартире. Это уже совершенно ни в какие ворота не лезет.

И ведь действительно все походит на бред – и ночные встречи,и сам этот разговор. Но ведь Максим перечислил далеко не все странности,имелась ещё одна – я не была до конца уверена, что этот собеседник поймет, о чем речь. Да, я говорила во сне с парнем о том злосчастном походе в кино, но как знать, кому именно я о нем говорила. Все это время во сне я встречалась с одним и тем же человеком? Или были разные версии? Ни в чем нельзя было быть уверенной…

Однакo, я все равно спросила:

– А в какие ворота лезет тo, что мы были в кино в одно и то же время на одном и том же месте?

Мой ночной знакомец замер, а в его взгляде я различала неподдельное искреннее изумление. Когда я уже готова была смириться с тем, что этому Максиму совершенно непонятно, о чем идет речь, парень чуть отстранился и спросил:

– Откуда ты вообще можешь знать, на каком месте я сидел?

Я нахмурились недовольно.

– Ты сам отдал мне свой билет. Тогда, на лестнице, когда мы встретились после сеанса.

Максим замер, словно в лед вмороженный,и только cмотрел на меня пораженно.