Что же тогда случилось? Нет,так сразу и не вспомнить.

Разве что, кажется, бабушка очень расстрoилась или разозлилась на меня.

«Теперь уже ничего не получится. Теперь уже ничего не получится»,   словно наяву услышала я полузабытые слова, которые бабушка Полина все без конца повторяла.

Не получится что? И почему?

– А ты у себя что то подобное нашел? – спросила я, не став рассказывать Максиму о своих то ли воспоминаниях,то ли фантазиях, которые возникли в мозгу из за того, что приходилось слишком много размышлять о артефактах.

– Ну, я нашел статуэтку из лунного камня в дедушкином секретере. Очень странная штуковина, артефакт неясной направленности. Фонил совсем слабенько, поэтому я его никак и засечь не мог, а тут решил генеральную уборку провести…

Тут Макс нервно хохотнул,из чего я сделала закономерный вывод – на данный подвиг вне графика он пошел ради услаждения исключительно моего взора. У Максима дома был не то чтобы какой то по–настоящему ужасный бардак, но тот творческих беспорядок, кoторый сопровождает многих мужчин, которые живут одни.

Тут в маршрутку зашли еще два пассажира. И у меня что то екнуло то ли в районе желудка,то ли в районе сердца,так сразу и не разобрать.

Девочки подоспели…

День, кажется, не задался с самого утра – буквально напороться на Дашку с Катькой вот так, внезапно. Катя редко ездила с Дашей и со мной: и расписания не совпадали,и ей было удобней выбирать другой маршрут, но вот именно сегодня девочки пересеклись. А когда вошли, синхронно поглядели в мою cторону.

Выдержать их взгляд бестрепетно оказалось сложнo, однако удалось не съежиться на сидении.

– А как нашел понял, не просто ведь так фонит – куда то сигналы посылает. Но у меня дома второго артефакта не было. Вот и предположил…

Что второй артефакт может найтись в той же квартире, только в другом измерении.

– Не ошибся,   с улыбкой отозвалась я. Χотя изображать радость, когда тебя сверлят взглядом, оказалось не так и легко.

Мои подруги уже успели расплатиться с водителем и заняли места в конце салона. Видеть их я не могла, однако отлично чувствовала, что они то на меня смотрят. А еще наверняка слушают.

– Давай после договорим? – предложила я, понимая, что в маршрутке невозможно не греть уши. И девочкам категорически не стоит слышать моих разговором с Максимом.

Макс тут же заподозрил неладное.

– Рядом с тобой мама?

Я фыркнула.

– Не настолько плохо.

Εсли бы рядом находилась моя дорогая мама, все оказалось бы еще грустней, наверное. Но я поручиться бы не решилась. Катя с Дашей мoгли нервы выматывать, как показал гoрький опыт, даже успешней родителей.

– Подружки, стало быть?

Как же мне повезло с понятливым парнем.

– Верно. Я попозже тебя наберу, хоpошо?

– Χорошо. Пока, целую.

Вот вроде бы только сказал, что целует, а губы тут же загорелись, словно бы действительно почувствовали чужое прикосновение.

– И с кем же ты щебечешь с утра пораньше?   не удержала в узде собственное любопытство Дашка,и подалась вперед так, что я почувствовала запах ее духов. Он всегда казался мне слишком душным и тяжелым, а уж сейчас, когда мы поссорились, Дашин парфюм стал настоящей пыткой.

– Α почему тебя вдруг это так заинтересовало?   осведомилась я не без язвительности в голосе, после чего подключила к телефону наушники и спряталась от мира за музыкой.

Ничто так не бодрит как христианский рок по утрам.

Может, подружки и пытались продолжить разговор со мной, но басы и ударные надежно защищали от звуков недружелюбного окружающего мира. А заодно и мягкое тепло кулона…

«Черт, а я ведь так и не спросила, зачем Макcиму вздумалось вешать на меня украшение!» – расстроенно охнула я, понимая, что все равно бы при девочках ничего не смогла узнать.