|
— ФСБ? ГРУ? — Понятия не имею. Но если ты сделаешь нам запрос… — Конечно, я сделаю запрос, черт возьми! Я ведь теперь снова миллионер! Ровно через сутки Бад получил сто тысяч долларов за информацию, которая, по сути, ничего не стоила. — Это два брата, одного зовут Николай, второго то ли Паша, то ли Саша. У них офис на Тверской в Питере, который они практически не покидают. — Чем они занимаются? — Они программисты. Правда, из всего, что они написали, есть только форум при питерском мехмате. Но сейчас они работают над каким-то глобальным проектом, для которого пригласили твоего друга. — Что за проект? — Извини, чувачок, но никаких данных нет. Возможно, это связанно с социальными сетями, но… — Возможно? Ты слупил с меня сто тысяч за то, чтобы я выслушивал твои предположения? Вы там, в Синдикате что, окончательно зажрались? — Спокойно, чувачок, спокойно. Не забывай, в их компании всего три человека, и каждый из них знает о сетевой безопасности больше, чем Касперский и Лозинский вместе взятые. Если появится дополнительная информация… — То будь добр, сразу же сообщи мне. — Конечно. Что-нибудь еще? Лекс несколько секунд раздумывал, затем зло ухмыльнулся и процедил: — Да. Еще скинь координаты этого грёбаного форума. Я им, сукам, устрою Холокост святого Варфоломея… — Хм… чувачок… — Что? — Твои… нынешние работодатели… не будут против? — Во-первых, это мои личные дела и их это не касается. А во-вторых… я как раз собирался потестить кое-что из своих разработок. ГЛАВА 34 КАК РАНЬШЕ Питер, весна 2006 . Весна пришла совсем неожиданно, но подобная перемена оказалась очень приятной. Еще вчера было пасмурно, на тротуарах «ржавели» сугробы грязного снега, с крыш печально свисали сосульки, и казалось, что в ближайшее время ничего не изменится. А сегодня с самого утра солнце, сухой асфальт на тротуарах, девчонки в мини и все такое. Даже автомобильные гудки зазвучали иначе. Вчера сигналили раздраженно, толкаясь на дорогах и матерясь на своем машинном языке, а сегодня уступают друг другу дорогу и весело при этом комплиментами перебрасываются, пардон, данке шён, пор фавор. Дворовый футбол перестал быть экстремальным видом спорта на льду, и желающих поиграть снова стало больше. Больше чем могли вместить редкие самопальные стадионы. Все быстро делились на команды и спешно начинали играть, стараясь в первые же дни весны компенсировать застойное безыгровое зимнее время. На интернатском стадионе играло сразу четыре команды — две у одних ворот, и две у других. И с той, и с другой стороны шло рубилово в игру под названием «В одни ворота» — когда одна команда обороняется, а вторая нападает. Крики с просьбами о пасах мешались с кратковременными спорами локальных разборок, в общем… — Все как раньше, да, Эд Макарыч? Они сидели на лавочке, оставшейся от давно разрушенной трибуны, и наблюдали за носящимися по полю воспитанниками интерната. — Aeterna urbs, что означает — этот город никогда не изменится, — проворчал Магарыч. — Это же хорошо, — заметил Ник и напел. — Этот город самый лучший город на земле… Ему и не надо меняться, пусть таким остается на века. — Не согласен. Постоянство — это застой, а как говорили древние, variam semper dant otia mentem, что означает, где застой, там отстой. Магарыч достал из кармана сигареты, прикурил одну, после первой же затяжки закашлялся и раздраженно бросил сигарету под ноги. Помедлил несколько секунд, достал вторую, прикурил, затянулся более осторожно. — Бросай курить, Эд Макарыч. |
