|
Кстати, может, удастся тебе работенку подыскать. У Игоря собственное детективное агентство, вечно сотрудников не хватает. Ты, должно быть, филологический заканчивала? Я кивнула. - Вот и чудненько, а у Игорька восемь классов и строительное ПТУ за плечами. Постоянно теток нанимает отчеты проверять - ну там, грамотность, запятые, вот ты и подработаешь корректором... Он радостно засмеялся. Бывают же такие милые люди, для которых оказать услугу другому - просто счастье. И потом - детективное агентство! Мечта всей жизни! А сам Виталий - оживший девичий сон. Орлов притащил из гардероба мою легонькую курточку, подбитую мехом, и сочувственно сказал: - Оделась не по погоде: прикид-то на рыбьей подстежке. Декабрь все-таки, хоть и теплый. Я промолчала. Редкий автомобилист натягивает дубленку или шубу, а насчет рыбьей подстежки кавалер вновь не прав. Тоненький непрезентабельный серый мех, больше всего смахивающий на кроличий, при жизни принадлежал шиншилле. На мой взгляд, неоправданно дорогой и разрекламированной крысе. Но греет отлично. Просто в Париже считается дурным тоном демонстрировать богатство, поэтому дорогие зимние вещи шьют мехом внутрь. Это только в Москве можно встретить в метро в полдень даму, обвешанную бриллиантами и подметающую пол подолом собольего манто. Если бы подобный экземпляр оказался в парижской подземке, пассажиры решили бы, что это проститутка, едущая на работу по недоразумению общественным транспортом, а под длинной шубой скорее всего голое тело... - И туфельки-то тоненькие, - продолжал сокрушаться Виталий, ткнув пальцем в открытые лодочки. - Здесь все дамы в таких, сапог не видно... - Так они в машинах приехали! Резонное замечание. Впрочем, я тоже в "Вольво" прикатила. Стоит в непосредственной близости от парадного входа и терпеливо ждет хозяйку. Но безработной журналистке шикарный автомобиль не по карману, поэтому я быстренько пробежала мимо верного коняшки, чувствуя, как мелкие снежинки падают на ноги. У Орлова оказались "Жигули" девятой модели со слегка помятым правым крылом. - Садись, - предложил он, галантно распахивая переднюю дверцу, - сейчас печку включу. Через минуту заработала не только печка, но и магнитофон. "Я люблю все твои складочки", - запела развязным тоном девица. Да уж, никогда мне не понять лесбиянок: мало того, что она увлеклась бабой, так еще и жирной, в складках... Виталий быстро крутил рулем, улицы были почти пусты. Непогода заставила москвичей сидеть по домам. Редкие прохожие неслись опрометью, словно испуганные кошки, разбрызгивая в разные стороны жидкую грязь. Машина вылетела к метро "Кропоткинская" и запетляла по переулкам. Наконец, проскочив какое-то посольство, замерла у большого серого дома, построенного явно в начале века. Виталий позвонил в домофон, и дверь немедленно распахнулась. Да уж, в те далекие времена, когда проектировалось здание, на размеры не скупились. Подъезд походил на небольшой аэродром. Невероятной ширины лестничные пролеты плавно уходили ввысь. Мы полезли вверх - естественно, на последний этаж. Хозяин приветливо улыбался на пороге. - Здорово, Игоряша, - расцвел Виталий, - решил заглянуть к тебе с дамой. - Вот и чудесно, - ответил Игорь, провожая нас по московской привычке на огромную кухню. Скорее всего, чтобы получить такой тридцатиметровый "пищеблок", пришлось ломать несколько стен. Архитекторы царской поры полагали, что барин и барыня станут вкушать яства в столовой, а готовить будет кухарка - ей много места не нужно. Кстати, и у французов кухни невелики - подавать пищу принято в комнатах... Но для бывшего советского, а ныне российского гражданина большое помещение с плитой - это не просто кухня, а вопрос престижа. |
