Страж порядка покачал головой и посмотрел на меня. Я улыбнулся и произнёс:

— Согласно букве закона у Рода Аматэру есть два дня, чтобы вернуть средства. Но прежде всего я бы хотел лично убедиться в правдивости расписки.

Мужчина помотал головой.

— Прошу прощения, но мне не сказали, что вы доверенное лицо, поэтому я не могу позволить вам смотреть, — ответил он.

Я отступил в сторону и посмотрел на маму Химе. Та выглядела потерянной, но всё же подошла и лично взглянула.

— Всё верно… — произнесла она тихо. — Но как так? Я… Госпожа Бунко… вы поставили заднее число? Но почему? Мы же всегда были хорошими соседями и помогали друг другу.

Старуха лишь цыкнула и отвернулась.

— В общем, я жду свои деньги! Или отдавайте земли! Если не успеете в срок! Ваши проблемы! — воскликнула она и пошла к выходу.

— Прошу прощения за беспокойство, у вас есть два дня, — страж порядка коснулся рукой козырька и тоже пошёл к выходу.

Во дворе воцарилась тишина. Химе вдруг сорвалась и побежала в дом. Её мама вытянула руку в сторону дочери.

— Хи… — начала она, но вновь опустила руку. И тоже побрела в дом. Только медленно, опустив голову.

Я проводил их взглядом. Когда женщина вошла в дом, в проёме увидел ещё три девушки, которые растерянно посмотрели на меня.

Подумать только, от их Рода осталось так мало людей. Всего пять человек… и все девушки.

Достал телефон и перечитал сообщения. Я пока никому не звонил, но если бы было что-то срочное, то мне наверняка отправили бы с этим смс. В итоге не увидел ничего, что могло бы быть чем-то плохим. В основном все лишь спрашивали, как я и почему потерялся. Есть конечно парочка спорных сообщений…

«Вяземский! Тебе в Российской империи не сиделось⁈ Что, наверняка на японских девушек потянуло⁈ Своих не хватает⁈ Или это ты от меня решил сбежать?» — сообщение от Тани.

Покачал головой. Закрыл телефон и пошёл в основной дом. Если я им не помогу, то никто другой точно не поможет. За добро всегда нужно платить добром.

Девушки на входе посмотрели на меня и поклонились. Свет был выключен, отчего в здании создавалась гнетущая мрачная обстановка. Белые стены выглядели серыми, а в конце коридора вообще был мрак.

Войдя в коридор, услышал справа, в одной из комнат, как плачет Химе. Впереди была двустворчатая раздвижная дверь. Активировав глаза императора, увидел, что там сидела мама Химе. Пошёл к ней.

Женщина, сложив под себя ноги, сидела на белой подушке, перед небольшим столиком, на котором стояли четыре фотографии. Они были повёрнуты к ней, поэтому я не видел, кто там изображен.

Она сидела, опустив голову. В её взгляде не читалось ничего. Совсем ничего. Ни злости, ни ненависти, ни тоски, ни сожаления, ни грусти. Пустота. Так выглядят глаза у того, кто потерял смысл жизни. Конечно же она наверняка в скором времени придёт в себя, но никогда нельзя позволять человеку в таком состоянии замыкаться в себе.

Подошёл к ней и присел рядом. Она никак не отреагировала. Тогда я легонько коснулся её плеча и потянул на себя, кладя её голову себе на колени. Мама Химе не сопротивлялась. Она улеглась и по её щеке поползла одинокая слеза.

Да, это наверняка выглядит странно, что какой-то парень так обращается со взрослой женщиной, которую видит всего второй день. Но если смотреть правде в глаза. Изуми для меня лишь ребёнок, который запутался и потерял почти все ориентиры в жизни. А взрослые должны направлять молодое поколение. Я начал гладить её по волосам.

На столике стояли четыре фотографии с чёрными лентами. Два мужчины, старушка и старик.

— Я обзвонила всех оставшихся знакомых… — тихо начала мама Химе.