|
Другие провели политликбез и доставили к рабочему столу, объяснив специфику. Я приняла судьбу безропотно. Конторка, где отныне предстояло работать, обладала стандартным фасадом – типовой бетонный кубик, неотличимый от семейства бывших проектных институтов, расположенных рядом. Над крыльцом висела табличка с избитым названием «Новое время», в вестибюле зевали двое тихонь в штатском. По официальной версии, конторка имела касательство не то к социологическим исследованиям, не то к изучению общественного мнения (если это, конечно, не одно и то же), не то к обработке каких-то статистических данных. На рубеже веков такие конторки плодились, как мышата. А поскольку заниматься им было, в сущности, нечем (как известно, рейтинг политика прямо пропорционален размеру внесенной политиком суммы), то и приютить под своей крышей они могли любую организацию, которая создаст им видимость кипучей работы, а заодно прикроет свою. Например, деятельность редакции газеты «Бизнесмен Сибири», которая действительно в природе существовала и раз в неделю выходила в свет, радуя сибиряков котировкой шпал и горбыля на местной фондовой бирже, а также сводками пресс-центра областной администрации. Но состояла при этом как бы из двух половинок, причем вторая к обнародованию информации никоим боком не относилась. А скорее занималась ее поиском и анализом – с последующим засекречиванием. Работали одни мужики. «Наконец-то в нашем доме завелись красивые дамы», – отстраненно усмехнулся сосед из смежной комнаты – бледный парень с неподвижным лицом. «Красота моя в аптеке стоит рубль баночка», – пробормотала я и принялась уничтожать пыль, которая лохматилась практически по всем углам. На сем неформальное общение с коллегами и закончилось. В фирме «Новое время» не принято было заводить знакомства. Тем более их углублять. Диалоги допускались лишь по существу. Люди работали как проклятые. Их подгоняло даже не чувство неполноценности перед начальством (хотя и было), а скорее чувство какого-то не вполне мною уловимого долга, позволяющее им сидеть за монитором сутками. Чуть меньше месяца я тоже занималась «мышиной возней», сортируя и тусуя из колоды в колоду всевозможные партийки и общественные организации, выросшие на обильных хлебах российской демократии. А потом, в один прекрасный день, после того как, вняв уговорам, решила вернуться в родное обиталище и уже провела в нем несколько ночей (лежа! На мягкой кровати! И никаких демонов!), по душу мою явился Аркадий Иванович.
– Дорогая Дина Александровна, – произнес он мягко (но мороз по коже продрал), выкладывая на системный блок конверт с моей первой зарплатой, – скажите, вы не устали от сидячей работы? – Нет, – испугалась я. – Пересчитайте, пожалуйста, деньги. Я выполнила его просьбу. Послюнявила палец и неловко прошелестела наличностью. Не поверив итоговой сумме, прошелестела обратно. – Богатство – скорый путь во зло… – промямлила я. Работодатель промолчал. Надо признаться, он мои выходки иногда терпел. – Куда ехать, Аркадий Иванович? – Я облизнула губы. Это было что – рядовое материальное вознаграждение или попытка дешевого (хотя и не совсем) подкупа? – Уважаемая коллега, – начал куратор менторским тоном, – мы склоняемся пред вашими доблестями, кои лично лицезрели. Пред вашим мужеством, сообразительностью, умением переносить трудности и терпением, с которым вы добиваетесь намеченной цели… – Последнее не про меня, – скромно потупилась я. – Живет в миру такой парень, если помните… Туманов его фамилия. В моей смелости просьба винить его. – А также пред вашими писательскими (щелкоперскими. – Д.А.) способностями и наблюдательностью. |
