Он был ослеплен, и удар вышел слабым; Релкин остался цел и в следующую минуту всадил свой кинжал в живот стражника.

Началась стычка, мечи поднимались и опускались, но в ряду стражи образовалась брешь. Лессис с Релкиным расширили ее еще больше, когда Релкин вступил в бой с другим стражником, и пока тот отвечал на его выпад, Лессис добралась кинжалом до горла врага.

Женщины продолжали наступать, они перешагивали через тела погибших подруг, и все новые и новые стражники падали, не выдерживая численного перевеса и скользя по крови, лужами стоящей на полу.

Лессис и Лагдален достигли дверей и приоткрыли створку.

С арены ударил дневной свет.

Два дракона и дюжина солдат стояли в пятидесяти футах от них, заняв оборонительную позицию и приготовившись драться насмерть. Из двойных ворот главной башни выходил отряд из восьми троллей и сотни бесов. Валькирия разъезжала по арене, а юнец в золотой раскраске заставлял толпу скандировать еще и еще.

Открытое неповиновение драконов всех поразило. Огромный труп Паксдула все еще дергался на песке. Другие тела были разбросаны там и здесь. Чернь Туммуз Оргмеина пережила сильнейшее потрясение, драконы действительно были противниками достойными, но теперь настала пора их истребить. Вызов нельзя было выносить столь долго.

Бесы и тролли продолжали наступать.

Лессис осталась в дверях, сложила руки рупором и подула, выводя пронзительные, резкие звуки аргонатского корнета.

Солдаты повернулись, капитан Кесептон, увидев леди в сером, прокричал приказ. Драконы уже неуклюже шагали к открытой двери.

– Что это за дракон? – спросила Лагдален, показывая на пурпурно-зеленого гиганта, который приближался к ним на всех четырех.

Лессис спокойно ответила:

– Это дикий дракон, моя милая. Предок всех наших вивернов.

Лагдален уставилась на чудище широко раскрытыми глазами.

– Они ведь едят людей, правда?

– Да, едят. Но в данный момент, я полагаю, у этого экземпляра на уме более важные вещи, нежели меню. Лучше откроем-ка двери пошире.

Релкин тоже вытаращил глаза. Даже Вастрокс весил меньше этой махины. Казалось, два дракона заполнили все пространство возле ворот – такие они были большие. Но Релкин был слишком занят, чтобы об этом думать, – он обнимал Базила.

– Живой! – не уставал повторять он, похлопывая База по коже.

– И мальчишка тоже! – радостно отвечал дракон, опираясь на Пиокар и тяжело дыша.

Они захлопнули двери перед самым носом врага. Капитан Кесептон остановился возле Лагдален.

– Рад с вами встретиться, Лагдален из Марнери. Даже если нам суждено здесь умереть, то я не буду жалеть, потому что я умру рядом с вами.

Сердце Лагдален забилось еще сильнее. Он выжил, и они были вместе!

– Я тоже рада вас видеть, капитан. Великая Мать, несомненно, присматривает за нами. Я не думала, что мы когда-нибудь увидимся вновь.

Они пожали друг другу руки. Кесептон наклонился и поцеловал ее. Казалось, что это самая естественная вещь в мире.

Глаза Лагдален наполнились слезами. Все было так ужасно и в то же время так замечательно. Поднят бунт в самом сердце города Рока, пошатнулось владычество огромного камня, и их теперь никогда не забудут.

Кесептон выпрямился. Лиепол Дьюкс бросил на него оскорбительный взгляд, но капитан не поддался искушению. Лагдален когда-нибудь станет его женой, теперь он был в этом уверен.

Если они, конечно, выживут, что было весьма сомнительно. Повсюду вокруг была смерть, и она надвигалась, рука об руку с троллями, солдатами, бесами, всем этим полчищем, взращенным в ее собственном мерзком гнезде. При таком раскладе шансов выжить у них почти не было.

      <style name="super">Глава 59</style>    

рембоуд спрятал тело генерала и поспешил к себе.