Но опять же это никак не было связано с браком. Наевшись мяса, выбросив все безразмерные шаровары и коврик для йоги, Настя пустилась на поиски новой любви всей своей жизни. Людмила Никандровна смотрела на Марьяшу и радовалась, что внучка удивительным образом росла психически здоровой, даже слишком здоровой при таких родителях. Развивалась, как по учебнику – вовремя села, поползла, начала гулить. Даже иммунитет у Марьяши оказался таким крепким, что про нее в поликлинике говорили: «Выставочный образец». Никаких аллергий – ни на лактозу, ни на пыльцу. Людмила Никандровна, помня, какой болезненной и сложной была Настя в младенчестве, не верила своим глазам. Но Марьяша оказалась редким ребенком, приносящим только счастье, которое даже сопли и колики не омрачают. Когда начали лезть зубы, Марьяша вгрызалась в предложенные прорезыватель, баранку, морковку, кусочек яблока и тут же успокаивалась.

Настя же все еще искала смысл жизни.

Людмила Никандровна опять представила себе возможное развитие событий. Тоже ее давняя привычка, еще со спортивной юности. Нинка объясняла схему игры, и Миле важно было проиграть все в голове, представить подробно, как она отбивает, как переходит, как выглядит зал. Нинка всегда хохотала над этой привычкой подруги.

– Как будет, так будет, – говорила Нинка.

Так и сейчас – Людмила Никандровна предположила, что произойдет дальше. Она, например, не сомневалась в том, что объявится сватья. Так всегда было, есть и будет. Йогиня в качестве новой невестки должна была показаться Марине, кажется Витальевне, в миллион раз хуже бывшей. Которая, опять же по законам семейного жанра, обязана была в глазах бывшей свекрови обрести если не горящую звезду во лбу, то нимб уж точно. Не говоря уже о том, что бывшие родственники при расставании очень часто вдруг начинают испытывать нежные чувства друг к другу. Приставка «экс» имеет такой магический эффект – бабушки вдруг мечтают общаться с внуками, бывшие мужья становятся идеальными отцами, а тетушки, дядюшки, сватьи и прочие троюродные племянники вдруг начинают поздравлять со всеми праздниками и даже передавать подарки. Так что Людмила Никандровна ждала звонка сватьи и возвращения с повинной зятя. Но опять ошиблась, как и в случае с дочерью. Ни Марина, кажется Витальевна, ни Женя не звонили, не умоляли пустить на порог, чтобы хоть одним глазом увидеть Марьяшу. В какой-то момент Людмила Никандровна не выдержала и спросила у дочери, не поддерживают ли с ней связь, так сказать, отец ребенка и его б