На первой же перемене Даша поймала заинтересованный взгляд Сергея, цепко выхватывающий ее из толпы девчонок. Внутренний звоночек прозвенел так громко, что ее тут же понесло в улыбки и взгляды, и настолько удачно, что после уроков загадочный мальчик в стройотрядовской куртке нес Дашин портфель и уже хотел носить его всегда.

Сергей рассказал, почему он так впечатляюще возник посреди года и посреди урока. В те годы существовала целая система присмотра за «трудными подростками», и в одном из лучших вариантов такого присмотра «трудного» отправляли со студентами в стройотряд. Вот он как раз и был таким «трудным подростком». Он поведал Даше довольно невнятную историю о том, как после развода родителей его отправили в английский интернат для будущих дипломатов, где, решив отомстить за развод, он и стал «трудным». Матери пришлось забрать его из интерната. У нее имеется молодой, на десять лет моложе, любовник, и взрослый сын ей абсолютно не нужен, впрочем, как и отцу, знаменитому засекреченному ученому-физику.

Не будучи злостным вруном, он только слегка расцветил свою реальность драматическими оттенками, так ему казалось интересней и достойней.

Обычно же он мало говорил сам и очень внимательно слушал Дашу. Между ними сразу повелось, что он сильный и опытный, а она умная, поэтому Даша бесконечно что-то плела о родителях и знакомых, о книгах и спектаклях.

Почти два года, до конца школы, каждое-каждое утро, сбегая по лестнице, Даша небрежно бросала Сергею портфель, и от ее дома на Садовой до школы они шли уже вместе. Так и ходили: она вещала, а он внимал.

Свой первый сексуальный опыт Сергей получил, будучи «трудным подростком», в стройотряде, и с тех пор у него периодически бывали женщины. Он старательно на это намекал, объясняя, что с Дашей у него любовь на всю жизнь, но его мужской организм требует того, что положено взрослому мужчине, а с маленькой романтической отличницей ему достаточно платонических отношений.

Даша восторгалась честностью, с которой он рассказывал о своих женщинах, и тем, что оберегал ее от настоящих мужских страстей. Особенно она восхищалась Сергеем за то, что у его честного организма есть половые потребности.

Однажды Даша случайно услышала, как Соня напряженным голосом спрашивает свою школьную подругу Аду:

– Адка, как ты думаешь, Даша целовалась с этим своим школьным мальчиком?

– Целовалась, конечно, если она у тебя нормальная! – ответила грубоватая Ада. Соня промолчала, не поверив.

Между стеснительной Соней и не менее стеснительной Дашей классическая беседа на тему «откуда берутся дети» так и не состоялась. Единственный случай хоть малейшего признания существования связанных с полом проблем произошел, когда в Крыму Соня с одиннадцатилетней Дашей пошли вместе в пляжный душ. Застенчиво опустив глаза, чтобы не видеть неожиданно округлившуюся грудь дочери, Соня с явным усилием сказала:

– У тебя может вдруг пойти кровь… оттуда… – Она неопределенно показала вниз. – Ты не пугайся, это значит, что ты становишься взрослой.

Конкретизировать выросшая без матери Соня так и не смогла, и все остальное Даша поняла из стыдливых недомолвок советских книг и из классики, оставлявшей больше простора для воображения.

С первого класса она находилась в отдельных отношениях со школьной библиотекаршей. Милая круглолицая Розалия Наумовна любила Дашу и часто сама выбирала для нее книги. «Почитай вот это», – и протягивала первоклашке Даше «Повесть о Зое и Шуре» или «Четвертую высоту». «Как, ты уже прочитала?» – удивлялась на следующий день.

В конце дня, когда ребята переставали роиться у ее высокой конторки, на зависть остальным, она пускала очкастую фаворитку к полкам.