Но какой же был облом, когда я подошёл поближе. «Блондинке» было лет под семьдесят! Она читала журнал, беззвучно шевеля при этом тонкими строгими губами. Счастливая, улыбка моментально сползла с моего лица, а в голове мелькнула грустная мысль: «Вечно мне не везёт!» Поздоровавшись, я стал запихивать свой рюкзак на полку для ручной клади. Бабулька взглянула на меня поверх своих очков, ответила на приветствие и, приняв ещё более, строгий и неприступный вид, снова уставилась в журнал. А я был так расстроен, что даже долго не мог засунуть распухший рюкзак в узкое пространство полки, огороженное по высоте жёсткой проволокой. Я так энергично оттягивал эту проволоку, что вызвал этим смешок у кого-то за моей спиной. Мне стало ещё обиднее, и я даже мельком пожалел о своём путешествии.

Наконец мне удалось впихнуть свои пожитки и усесться на положенное мне место. Ещё минут пять я в расстроенных чувствах смотрел мимо престарелой крашеной блондинки на вокзальную метушню, вспоминая все свои предыдущие поездки и, приходя к выводу, что мне вероятно никогда не суждено интересно и приятно провести время в дороге.

Но вот автобус тронулся и, проехав по туннелю, вырвался на дорогу. Дорогу, которая вела к морю, солнцу, да и просто, к отдыху и мысли мои стали принимать более оптимистический характер. «Да бог с ней, с этой бабулькой! Нашёл из-за чего расстраиваться. Уже завтра я буду прыгать в прибой, и барахтаться в солёных волнах, смотреть на горы и любоваться прибрежным пейзажем. А может даже удастся арендовать там виндсерфинг? Это было бы вообще прекрасно! Я ведь уже два года, как не плавал под парусом. Если бы ещё и с аквалангом понырять…!»

Короче, я полностью переключился на ожидание завтрашнего дня и на предполагаемые и вполне реальные удовольствия. Настроение сразу же улучшилось, и я даже заулыбался своим мыслям. За целую ночь пути можно прекрасно выспаться и явиться к моим товарищам бодрым и свеженьким как огурчик. Приняв это решение я стал тут же откидывать спинку своего кресла, готовясь ко сну и совершенно машинально окинул взглядом салон и пассажиров в нём сидящих.

И обмер! Справа, возле меня, через проход, сидела она! Я так и застыл, не в силах ни отвести взгляд, ни повернуть голову, ни убрать с моего лица глупую восхищённую улыбку. Она не была блондинкой, но была в сто раз лучше. Её волосы были темнокаштанового цвета и ниспадали на плечи водопадом мягкости и упругой эластичности. Узкие брови прекрасно обрамляли её чёрные, жгучие глаза с удивительно длинными ресницами. Маленький аккуратный носик, пухлые розовые щёчки и чувственные, чуть-чуть даже слишком большие губки над идеально круглым и мягким подбородком заставили меня забыть буквально обо всём на свете. Она была примерно моих лет, но я знал, что вечером женщины выглядят, чуть старше и решил, что ей лет двадцать пять — двадцать шесть. Фигурка у неё, насколько я мог рассмотреть, была в норме, вернее самое главное — она не была толстой.

Минут пять я смотрел на девушку, не моргая. Постепенно она почувствовала моё неотрывное внимание и, как бы невзначай, тоже прошлась по мне взглядом. Видя мои расширенные глаза и вероятно не очень умную, но радостную улыбку, она снова вернулась в исходное положение. Но при этом кончики её бровей дёрнулись вверх от недоумения, а уголки губ чуть опустились с иронией вниз. Всем своим видом она как бы сразу обозначила непреодолимую дистанцию между нами, несмотря на то, что я мог коснуться её рукой.

«Какой же я лопух! — появились у меня первые мысли.