– Это похвально, – заметил молчавший до сих пор Крячко. – Редко встретишь человека таких высоких моральных качеств. Тебе бы еще вежливости добавить – цены бы тебе не было.

Кияненко враждебно посмотрел на него. Новая грубость уже готова была сорваться у него с языка, но он, видимо, вовремя вспомнил указания Дудника и, криво усмехнувшись, сказал только:

– Воспитывать меня некому было. И в институтах я не обучался. Так что откуда хорошим манерам взяться?

Крячко тоже усмехнулся.

– Бывает. Как говорится, горбатого могила исправит. Я сам, если честно, жуть какой неотесанный. Вообще-то шкура у меня толстая, но если меня долго достают, вот как ты, например, – он выразительно посмотрел на Кияненко, – то я просто в зверя превращаюсь. Совершенно перестаю себя контролировать. Вплоть до телесных повреждений средней степени тяжести…

Кияненко тут же нахохлился и недобро сверкнул глазами.

– Пугаешь, начальник? – спросил он.

– Ну что ты! – благодушно сказал Крячко. – Ты мне о своем тяжелом детстве рассказал, я – о своем. У кого что болит, как говорится.

Гуров счел своим долгом вмешаться. Этот нахальный парень нравился ему не больше, чем Стасу, но вступать в откровенную конфронтацию было глупо.

– Спокойнее, ребята! – сказал он. – Вы, Кияненко, не принимайте близко к сердцу – полковник не всегда удачно шутит. У нас к вам нет никаких претензий. Только учтите одну простую вещь. Законы везде одинаковы. Если с Рештиным случилось что-то нехорошее, а вы утаили от нас важную информацию, отвечать все равно придется. Вы это понимаете?

– Я одно понимаю – нет у вас никаких прав меня прессовать! – зло ответил Кияненко. – У себя в Москве вы, может, и короли, а здесь свои короли имеются. Так что я пошел, господа московские начальники! Счастливо оставаться!

Он резко развернулся и шагнул мимо Гурова к двери. Крячко дернулся, словно намереваясь силой остановить его, но Гуров предостерегающе посмотрел на него и заставил остановиться. Кияненко скрылся за дверью. Было слышно, как он демонстративно топает каблуками по звенящему дощатому полу.

– Эх, врезал бы я ему! – мечтательно сказал Крячко, поглаживая кулак ладонью.

– Только этого нам не хватало! – сурово ответил Гуров. – Международная встреча по боксу! Ты эти штучки брось! По сути дела, он прав – мы здесь на птичьих правах. Чтобы побеседовать с таким вот типчиком официально, нам придется искать благосклонности майора Загоруйко, а он ведь нам тоже не слишком-то симпатизирует. Хочешь не хочешь, а придется нам с тобой быть скромными и приветливыми.

– Так мы тут далеко не уедем, Лева! – с упреком сказал Крячко. – Нам тут не только на голову ведра сбрасывать будут, нам вообще на шею сядут. Нужно показать, что мы тоже не лыком шиты.

– Другим способом показывай, – возразил Гуров. – Умом бери, маневром.

– Похоже, наши маневры здесь ни на кого не действуют, – с досадой заметил Крячко. – Ходим вокруг да около, как этот… кот ученый!

– Ничего, мы только сегодня приехали, – постарался воодушевить его Гуров. – Вот поговорим еще с Зацепиным, с Каневским – тогда видно будет. Не может быть, чтобы никто ничего не знал.

– У меня такое ощущение, что они здесь все что-то знают, – мрачно заявил Крячко. – Даже больше, чем хотелось бы. Вот только делиться этим знанием они не хотят.

– Не торопись, все еще впереди, – сказал Гуров.