Слезы душили ее, она выбежала из столовой в сад.

Уже стемнело, было холодно и неуютно. Тара кружила по, дорожкам, чтобы немного согреться.

Ее вдруг пронзила страшная мысль, что счастье, еще не начавшееся, уже безвозвратно ушло и Джаррет не вернется из своей поездки… Нет! Лучше думать совсем о другом… Но о чем? О том, что ждет ее в Бостоне?..

– Конечно же, она здесь! Где же еще охладить разгоряченную голову? – услышала Тара и обернулась.

Роберт!

– Вы угадали, дорогой. Я действительно как в огне. Мне безумно жаль Джеймса. Я боюсь за Джаррета. И злюсь на него. Ведь он не один знаком с Оцеолой. И все равно ему ни в чем не убедить его! Джаррету не удастся прекратить войну! Это все так нелепо… Зачем же ему рисковать?

– Но, дорогая Тара, командование просит Джаррета связать их с вождем Оцеолой. Джаррет не может отказать, тем более что это поручение передал ему Тайлер.

– Не знаю, Роберт… Это гадко, но мне сейчас противен Тайлер! Не могу простить ему смерть сержанта… И то, что он выбрал именно Джаррета для своего безнадежного поручения… – Она остановилась. – То, что я говорю, плохо, верно? Знаю… Лайза никогда бы не сказала ничего такого!

– Она была бы расстроена не меньше, чем вы, – возразил Роберт. – Как и любая женщина.

– Почему вы так уверены?

– Я знал ее всю жизнь. С самого рождения.

– Как?

Увидев неописуемое изумление Тары, Роберт спросил:

– Разве Джаррет никогда не говорил вам? Вы и правда не знаете?

– Боже! Что, я должна знать?

Он улыбнулся.

– Ничего особенного. Просто Лайза – моя родная сестра.

– Сестра?

– Что в этом удивительного? Я последовал сюда за ней и Джарретом, когда тот прикупил тут земли. И вскоре подружился с ним.

Голова у Тары шла кругом. Сколько же еще неожиданного, но так или иначе связанного с Джарретом, предстоит ей узнать от других? Возможно, Джаррет случайно не сказал ей об этом. Но подобная случайность – свидетельство его отношения к жене. Он не считает нужным делиться с Тарой ничем… кроме постели… Уважая жену, не станешь скрывать от нее решительно все!

Черт побери этого Джаррета! Ведь она могла Бог знает что наговорить Роберту о его сестре. Если уже не наговорила… Во всяком случае, показала себя ревнивой дурой, бездушной эгоисткой, напрочь забывшей о том, что Лайза, которую она считает своей соперницей, давно уже истлела в земле…

Подойдя к дому, они увидели мрачного Джаррета.

Он крепко схватил Тару за руку.

– Весьма рад убедиться, дорогая, что тебе не придется тосковать в мое отсутствие.

– Джаррет… – мягко урезонил его Роберт.

Тара, охваченная яростью, вырвала руку. Да как он смеет? Это уж слишком! Такие грязные подозрения!..

Повинуясь внезапному импульсу, она ударила Джаррета по щеке, распахнула дверь и помчалась к себе в комнату.

Тара стояла у окна, глядя в темный сад, и не могла даже плакать. Она была оскорблена за себя и за Роберта. Ведь с первой минуты их знакомства, еще там, в Новом Орлеане, он желал им только хорошего. Роберт честен, предан, доброжелателен! И этого человека, своего лучшего друга, Джаррет посмел заподозрить… Как мерзко!

– Как ты смел, – крикнула она, услышав, что вошел Джаррет, – как ты смел обвинить нас в чем-то?.. Сам даже не удосужился мне сказать, кто такой Роберт!

– И кто же он такой? – прозвучал холодный голос.

Тара посмотрела в его непроницаемые глаза, сейчас особенно жестокие.