Если бы Джаррет не схватил ее за руку, она прыгнула бы к нему в ванну.

– Джаррет! – На полных губах Шейлы заиграла кокетливая улыбка.

Ну и бестия!..

– Шейла… уходи.

Джаррет был не совсем равнодушен к ней, но знал, что эта юная девица прилипчива, как пиявка.

– Я ведь женатый человек.

Она фыркнула.

– Ну и что с того! Я же не прошу тебя жениться на мне! Я вообще никогда не выйду замуж. Просто хочу доставить тебе удовольствие.

– Я и без того счастлив.

Она надула губы, опустилась на колени возле ванны и взглянула на него из-под полуопущенных длинных ресниц.

– Ты не собирался жениться, я знаю. Уверена, она вынудила тебя. Верно? Признайся!

Джаррет смотрел на нее молча, слегка приподняв бровь.

– Она же совсем холодная. – Шейла сморщила нос. – Как ледышка. И нисколько не любит тебя. Не думает о тебе. А я хочу, чтобы тебе было хорошо.

Он улыбнулся.

– Шейла. – Джаррет ласково положил руку ей на голову. – Ты не права. Она не холодна, как лед, а горяча, как… пламя. И мне с ней хорошо.

Девушка быстро поднялась.

– Прекрасно, мистер Маккензи. Когда она предаст тебя, помни, что одна женщина предвидела это!

Гордо вскинув голову, Шейла вышла из комнаты.

Вода в ванне почти остыла.

«Не любит меня!.. Шейла сказала, что Тара не любит меня! Наверное, девчонка права. У нее собачий нюх. А мне, чтобы проверить, верно ли это, нужно еще добраться домой».

Их последняя ночь вселила в него надежду. Никогда еще Тара не отвечала ему с такой страстью, никогда не проявляла такой нежности.

Но с тех пор прошло время, и, кто знает, не иссякла ли эта любовь так же внезапно, как вспыхнула? Кто знает… А Шейла здесь, стоит лишь поманить ее…

Но он не хотел Шейлу. И никого вообще, кроме… Кроме той, с которой провел ту последнюю ночь дома.

Как она просила его остаться, как смотрела на него огромными синими глазами!

Возможно, в ней говорила не столько страсть, сколько страх одиночества, но все равно… все равно Джаррет не мог дождаться минуты, когда снова заключит ее в объятия, посмотрит в глаза, прильнет к губам…

Вода совсем остыла.

Он вылез из ванны, вытерся и лег в постель. Один.

На рассвете Джаррет верхом направлялся к пристани.

Он понимал, что это глупо, но тревога одолевала его. Джаррета терзала мысль, что Тара не ждет его, что ее нет в доме.

Зная, что Таре некуда бежать, он тем не менее предполагал худшее… Вдруг она все-таки покинула дом, а там уж… Там уж с ней может случиться все, даже самое ужасное…

Утром Тара попросила Питера оседлать для нее гнедую красавицу Селину.

Тара готовилась к своей недалекой поездке, как ребенок, решивший тайком от родителей совершить запретное путешествие. Она потихоньку проникла на кухню, взяла немного сушеного мяса, сыра и воды – на случай, если задержится в пути.

Тара никому не сказала, куда отправляется, и, чтобы не возбуждать подозрений, сев на лошадь, проехала сначала по лужайке возле дома, затем к пристани. Сделав несколько кругов у всех на виду, она углубилась в лес.

Маршрут Тара знала, вернее, думала, что знает: через луг, вдоль ручья, по прибрежному лесу, который тянется до владений Роберта Трита. На это уйдет минут двадцать или тридцать. Она хотела поговорить с Робертом и побольше узнать о Джаррете. Необходимо понять, что за человек столь странным образом вошел в ее жизнь и заставил полюбить себя.

Тара хорошо ездила верхом, неплохо ориентировалась и потому не боялась заблудиться. Индейцев она, конечно, боялась, но ведь путь предстоял недалекий, а к тому же Джаррет почти убедил ее, что в его владениях и на землях ближайших соседей опасаться нечего.