— Куда?

— В Энтропием. — И он указал на город. — Пойдемте, туда еще пилить и пилить.

Город, до которого было, наверное, около двух миль, четко вырисовывался на фоне неба, поражая скоплением странных, тяжелых и довольно уродливых конструкций. Но теперь силуэт города, по крайней мере, хоть не казался зыбким, как раньше, напротив — линии его были вполне четкими и определенными.

— А что, вы не пользуетесь наземным транспортом? — поинтересовался Телфрин.

— Вообще-то пользуемся, друг, но теперь — нет. Весь сдали в лом. Уж очень устарел…

— Как так?

— Скорее, просто надоел, знаете ли, мы любим иногда придумывать что-нибудь совсем новенькое.

Ринарк внутренне негодовал. Небрежный тон юного чужеземца крайне раздражал его — ведь ему нужно было получить ясные, недвусмысленные ответы на вопросы, от которых зависела жизнь и его самого, и его спутников.

Нельзя было терять ни минуты. Теперь, когда им удалось попасть сюда, Ринарк хотел немедленно начать свои исследования. Однако беззаботность этих энтропиемцев грозила ему промедлением, хотя они едва ли станут преднамеренно мешать ему.

— Кто же управляет планетой? — обратился Ринарк к Колу Менеджу, пока они медленно двигались к городу.

— Да все мы. Думаю, вы сочтете главным Рагнера Олессона. Мы как раз к нему и идем — он хочет видеть вас. Он любит знакомиться со всеми вновь прибывшими.

— Нельзя ли поторопиться? У меня очень мало времени.

— Да не спеши ты так, приятель, — ведь ваши странствия окончились. Успокойся — здесь спешить некуда.

— Что ты хочешь этим сказать? — выдавил из себя Ринарк, его выразительный рот был сурово сжат.

— А что ты думал? Там тебе не нравилось, значит, здесь должно понравиться. Все очень просто.

На этом Кол Менедж умолк и больше уже не отвечал ни на какие вопросы.

Тем временем они вошли в пригород, обитатели которого — среди них были и люди и инопланетяне — провожали их равнодушными взглядами.

«И население пригорода — просто сброд, в жизни такого не видал», — подумал Ринарк, и постройки несли на себе печать хаотичности и были начисто лишены какого бы то ни было стиля.

Грязные улицы, казалось, никуда не вели, все было погружено в полумрак, и только небоскреб, к которому они наконец подошли, светился своими многочисленными окнами.

Здесь, как и везде в городе, царила характерная атмосфера апатии и безразличия, но Ринарк все же не терял надежды получить наконец ответы на те вопросы, которые так его мучили. Он отметил про себя, что обстановка здесь очень напоминала Мигаа, с той лишь разницей, что тут было раз в десять хуже.

Попутчики Кола Менеджа как-то незаметно поотстали, а сам он ввел Ринарка и его друзей в здание небоскреба, где они, преодолев два пролета грязной лестницы, оказались у двери, которую Кол Менедж распахнул перед ними.

Большая неопрятная комната, на пороге которой они в нерешительности остановились, представляла собой странное сочетание конторы и жилого помещения. Менедж вошел первым. Двое, что находились в комнате, равнодушно посмотрели на него. Оба были средних лет, причем один из них отличался холодной, суровой красотой.

Ринарк брезгливо разглядывал комнату, одну степу которой занимали компьютеры и прочее оборудование. Пол был устлан коврами с безвкусным, кричащим рисунком, везде валялись какие-то бумаги, одежда и кучи разных вещей — ружья, вазы, чашки, папки, книги.