Я прыгнул вперед, схватил кнут и выдернул его из рук охранника. А когда он начал вытаскивать свой пистолет, я поднял свой инструмент и ударил его в грудь.

Вилы должно быть пронзили ему грудь, так как тот умер на месте. Я наклонился над ним и взял его r-лучевой пистолет, спрятав его под своей набедренной повязкой. Затем я положил его возле тележки и сгрузил на него навоз, так что он полностью накрыл его — грязь похоронила под собой грязь.

— Где твой охранник? — спросил он.

— Он пошел за вами, — сказал я. — Он думал, что твоему рабу помогают грузить другие рабы и он хотел словить вас.

— Он лжец, — огрызнулся охранник, оглядываясь по сторонам. — Где он?

— Он должен быть здесь, — сказал я, — поскольку его не было со мной. — Затем я стал снова грузить тележку.

Исчезновение моего охранника могло вызвать недоумение других охранников, если бы он рассказал об этом кому-нибудь еще. Но он не сделал этого. Он был слишком хитрым и слишком жадным. Вместо этого он сказал мне, чтобы я не спешил или он забьет меня до смерти.

— Если ты защитишь меня от других охранников, — сказал я, — то я буду работать так медленно, что ты непременно выиграешь.

— Смотри, не подведи, — сказал он. Остаток дня я не торопился.

Когда настало время уходить охранник, который выставил своего раба против меня, действительно взволновался. Он выиграл пари, но не было с кого получить выигрыш.

— Ты уверен, что твой охранник пошел к загону? — спросил он меня.

— Он так сказал мне, когда уходил, — ответил я. — Конечно, я так работал, что не мог наблюдать за ним.

— Это очень странно, — сказал он. — Я не могу понять этого.

Когда женщины принесли нам еду, с ними не было Омата. Дуаре поднесла мне миску. Эро Шан и Банат были рядом. Я предложил дерзкий план побега и они оба согласились осуществить его или умереть при попытке к бегству.

Когда Дуари подошла к нам, мы закрыли ее от стражников. Затем мы пошли в другой конец площадки в тень хижины, где спали рабы.

Дуари села на землю, а мы стали вокруг нее, хорошо закрыв от посторонних взглядов. Там было всего двое охранников, поглощенных беседой. Один из них привел женщин и должен был увести их когда они соберут пустую посуду. Охранники демали всю ночь и не беспокоили нас, если какой-нибудь раб не поднимал шума. Ночь была единственной отдушиной от их жестокости.

Пока я ел, я объяснил Дуари план побега и вскоре увидел, что она плачет.

— Причем здесь слезы? — спросил я. — В чем дело?

— Твое бедное тело, — сказала она, — оно покрыто шрамами и все в крови. Тебя сегодня ужасно били.

— Стоило потерпеть, — сказал я, — так как человек, который это делал, теперь мертв, а его пистолет спрятан у меня под повязкой. Благодаря этим шрамам, которые вскоре заживут, у нас есть шанс бежать.

— Я рада, что ты убил его, — сказала она. — Мне было бы тяжело жить на свете, зная что человек, который так поиздевался над тобой, жив.

Через некоторое время женщины вернулись и собрали пустую посуду. Мы волновались, чтобы кто-нибудь из них обнаружит Дуари и выдаст ее. Но этого не произошло. Если какая-то женщина и видел ее, то ничего не сказала. Вскоре они ушли в сопровождении своего охранника.

Мы подождали почти до полночи, когда в отделении все затихло и рабы уснули. Единственный охранник сидел спиной к воротам, которые вели к загону, где я работал в тот день. Другие открывали дорогу в город и третьи вели в женское отделение.