— Ты пробыл здесь дольше нас. И думал о побеге уже много раз. Возможно, у тебя есть план.

— Увы, — ответил он, — вы сами поймете, как тяжело планировать, когда не распоряжаешься собой и находишься под постоянным наблюдением вооруженной стражи и подлых шпионов.

— Шпионов? — спросила Дуари. — Что ты имеешь в виду?

— Среди рабов всегда найдутся желающие донести на своих близких, чтобы добиться расположения начальства. Невозможно проявлять осторожность даже с теми, с кем делишься своими надеждами. Вы не можете быть уверены, что я не шпион, — ответил он с улыбкой.

— Я все же рискну, — сказал я ему. — Я думаю, что достаточно хорошо знаю человеческую природу, чтобы убедиться в честности человека даже при коротком знакомстве.

— Спасибо, но не будьте самоуверенны, — засмеялся он, что укрепило мою веру в него.

Мне нравился Кандар. Дуари соглашалась со мной. Он был вполне искренним. Людей такого типа можно было бы встретить в офицерском клубе в Скоффилде или Сан Диего. Если бы он не был захвачен в плен мипосанцами, то вскоре стал бы королем Джапала. Вероятно его генеалогическое древо уходило корнями в седую старину, как и у большинства королевских фамилий Амтор, с которыми я был знаком.

В отличие от полинезийцев, чьи генеалогии передавались из уст в уста и были смешаны с мифами и легендами, у этих людей была письменность и записи веками хранили точные данные. По моей материнской линии знаю моих предков вплоть до Дикона Эдмунда Райса, который поселился в Садбери, штат Массачусетс в 1639 году. От него линия тянется к Колю Кодовегу, который был королем Британи в третьем столетии. И все же по сравнению с Дуари, Кандаром или Таманом я был просто выскочкой.

Эти люди очень горды своей родословной. При этом воспринимают других такими как они есть, независимо от их прошлого.

На следующий день после инцидента с Вомером, около полудня он вошел в пристройку с многочисленными воинами. Телохранителями, как я их называл. Я был уверен, что, ненавистный всем, он не посмел бы явиться сюда один.

Громким голосом он велел Дуари выйти вперед. Я приготовился к схватке. Я не знал, чего он хочет от Дуари, но что бы это ни было, я был против. Поэтому я стал рядом с ней.

— Я не называл твоего имени, раб, — зарычал Вомер в самом оскорбительном тоне, на какой он был способен. Я ничего не ответил.

— Назад в свою конуру, раб! — закричал он.

— Не раньше, чем я узнаю, чего вы хотите от моей спутницы.

Его жабры трепыхались, он надул свои отвратительные губы и выдувал воздух, как фонтанирующий кит. Трепыхающиеся жабры у этих мипосанцев издавали почти что неприличный звук, а выдувание воздуха от злости было так же отвратительно. Но, так или иначе, он был вне себя. Я получал удовольствие от этого несносного проявления злости. Как вы уже могли догадаться, я не любил Вомера.

Он сделал шаг ко мне и заколебался. Потом он посмотрел на своих воинов, но они смотрели по сторонам. Очевидно они уже видели или слышали о пагубном воздействии R-лучей.

От трепыхания жабр и выдувания воздуха он с трудом контролировал свой голос. Но все же ему удалось вскрикнуть:

— Карсон Венерианский, шаг вперед!

— Я уже здесь, — сказал я. Он не обратил на мои слова внимания.

— Кандар Джапалский, шаг вперед! — просопел Вомер. Он, вероятно, хотел бы мычать, но его жабры продолжали трепыхаться и он спазмотически выдувал воздух, что, конечно же, помешало бы ему в этом. Я не выдержал и рассмеялся.

— Почему ты смеешься, раб? — послышалось его бульканье.

Прежде чем я ответил Дуари, сжала мою руку. Она была намного рассудительней меня.