Казалось, что это последнее свидание принесло ей утешение, последнюю земную радость, потому что два дня спустя после приезда Джерри Синтия умерла.

Она скончалась мирно, и было невозможно оплакивать ее: она так мало дорожила жизнью, так много ожидало ее в мире ином.

Синтия умерла во сне, и на губах у нее застыла удовлетворенная улыбка.

Получилось так, что Джерри облегчил для всех неловкое положение, отвлек от тяжелых мыслей, умерил скорбь. Даже самый напряженный момент его появления в Прайори, когда он должен был встретиться с сэром Норманом, прошел благополучно.

Флер трепетала при мысли об этой встрече, но ее опасения оказались напрасными. Полковник и миссис Эшвин прибыли, когда Норман был еще на заводе. Когда он вернулся, раньше обыкновенного, Флер и Джерри были в вестибюле одни.

Они только что пришли из сада, и Джерри оживленно болтал о пони, которых они видели в конюшне. Когда вошел сэр Норман, на ходу снимая перчатки, он замолчал.

На мгновение Флер растерялась. Она почувствовала реакцию сэра Нормана, вспыхнувшую в нем неприязнь. Затем она услышала собственный голос, испуганный и слегка задыхающийся:

— Сэр Норман, это Джерри.

Джерри протянул руку:

— Здравствуйте, сэр.

На долю секунды Флер показалось, что Норман не обратит на него внимания. Но Норман пожал протянутую руку, пробормотал что-то неразборчивое и прошел в библиотеку.

— Кто это? — шепотом спросил Джерри.

— Сэр Норман Митчэм. Это его дом, ты же знаешь.

— Я так и думал, — сказал Джерри. Поспешно догнав Нормана, он спросил: — Скажите, сэр, пока я здесь, не могли бы вы взять меня на завод?

Норман резко остановился, нахмурился, и Флер заметила, как он сжал кулаки.

— А зачем? — Вопрос прозвучал отрывисто и неестественно громко.

— Я люблю машины. Папа говорил мне, что вы производите «Митчэмы». У нас как раз такая машина, и иногда Дженкинс, наш шофер, позволяет мне подержать руль. Я видел, как он чинит машину. Я хочу все знать о моторах и, когда вырасту, стану механиком.

— Вот как? — сказал Норман.

Невозможно было не отреагировать на оживление мальчика, и сразу было заметно, что он преклоняется перед Норманом.

Внезапно у Флер защипало глаза — такой душевной муки был исполнен этот момент, столько он вызвал сожаления.

Да, Джерри исполнит свое желание, думала она, наблюдая за пересекавшей поле процессией. Норман обещал ему; и более суровый человек, чем он, не устоял бы перед Джерри.

У него была страсть к моторам. Все, что двигалось, завораживало мальчика, особенно машины и самолеты.

То, что Норман являлся изобретателем и создателем машин, придавало ему в глазах Джерри почти божественное могущество.

— Когда придет сэр Норман? — спрашивал он десятки раз с утра до вечера. — Мне надо у него кое-что спросить.

Услышав шум машины у подъезда, он летел вниз приветствовать Нормана и забрасывал его бесконечными вопросами, на которые никто другой, по его убеждению, не мог дать правильного ответа.

«Если бы он был сыном Нормана», — вновь и вновь думала Флер и догадывалась, что в глубине души Норман думал о том же.

Прожив с ними неделю под одной крышей, Флер странно было вспоминать, что она боялась их встречи. Как напрасны оказались ее страхи и опасения!

Но никогда ни перед кем не стояло еще столь трудной задачи, как та, что возложила на нее Синтия.

Услышав рассказ о злополучной женитьбе Нормана, Флер в ту же ночь лежала без сна до рассвета, думая о том, как ей заговорить с Норманом о Джерри.

Собрав всю свою решительность и мужество, на следующее утро она подошла к нему.

Когда она вошла, Норман говорил по телефону, и Флер села, ожидая, пока он закончит.