Кэрри, сглотнув, неохотно кивнула. Ее мучили тяжелые предчувствия; казалось, свадьба, окончившаяся унижением и ссорой, предвещает неудачный брак.

– Ты все еще ее любишь? – выпалила она вдруг, неожиданно даже для себя самой.

Волнение заставило Кэрри облечь в слова свой злейший страх – что каждую секунду, проведенную с ней, Карлос будет изнывать от страсти к неведомой Лотте.

Карлос не стал притворяться, будто не понимает, о чем речь.

– Нет.

Кэрри перевела дух – ей стало чуточку полегче. Что же произошло между Карлосом и его невестой? Очевидно, что-то серьезное: Кэрри уже поняла, что ее муж не из тех мужчин, которые меняют женщин как перчатки. А значит, ей не о чем беспокоиться и ни к чему портить медовый месяц бесплодными сожалениями и завистью к счастливице, испытавшей его любовь. Пусть ее Карлос не любит – зато в ее силах стать для него хорошей женой. Прежде всего надо узнать, что такое Багамы, а потом садиться за испанскую грамматику. И еще: если она хочет, чтобы Карлос к ней привязался, надо проводить с ним больше времени, чем с дочерью.

Некоторое время спустя перед изумленным взором Кэрри выросла вилла – огромный особняк, величественно возвышающийся над сумрачными рядами столетних деревьев и безукоризненно подстриженными лужайками.

– Сколько же ему лет?! – воскликнула Кэрри, с восторгом созерцая бесчисленные ряды окон.

– Старейшая часть здания относится к восемнадцатому веку. Разумеется, с того времени его много раз достраивали и перестраивали. Эта вилла принадлежала семье моей матери. Она живет здесь в теплое время года.

Карлос вышел из машины и открыл дверцу для Кэрри.

На тяжелой дубовой двери Кэрри заметила полустершиеся от старости слова: «Добро пожаловать!» Больше она ничего разглядеть не успела – Карлос поднял ее на руки и, по обычаю, перенес через порог. Кэрри не заметила, кто открыл дверь, и, едва муж опустил ее на пол, спросила об этом.

– Наши слуги тактичны и понимают, что молодоженам в медовый месяц не хочется видеть вокруг посторонних, – объяснил ей Карлос.

Рассмеявшись, Кэрри огляделась. Широко распахнутые глаза ее с восторгом впитывали огромный холл, словно сошедший со страниц исторических романов, – каменный пол, отполированный ногами многих поколений, гобелены на стенах и огонь, ярко горящий в огромном камине. Несмотря на мрачноватую обстановку, здесь чувствовалась атмосфера тепла и уюта.

– Какая красота! – воскликнула Кэрри.

Карлос развернул ее лицом к себе и внимательно вгляделся в глаза.

– Значит, тебе вилла не кажется старой и запущенной?

– Нет, что ты... здесь просто замечательно! В таком доме хочется прожить всю жизнь!

Карлос ласково улыбнулся – от этой улыбки сердце Кэрри растаяло.

– Признаюсь тебе, я всегда был от него без ума. Помню, когда я был маленьким, бегал здесь наперегонки со своими американскими кузенами.

– Каким ты был в детстве? – спросила Кэрри.

Все страхи и обиды были забыты: теперь, когда она осталась наедине с Карлосом, Кэрри охватило чувство глубокого, всепоглощающего счастья. Она любит его – и это главное. Ради него она готова на все.

– Вредным избалованным мальчишкой. Синдром единственного ребенка. Я получал все, что хотел, и даже больше, дорогая моя... Ах, прости, – Карлос усмехнулся, – я и забыл, что ласковые слова у нас под запретом.

– Теперь, когда мы женаты, – нет, – поспешно заверила Кэрри.

Карлос обнял ее одной рукой и привлек к себе: при его прикосновении сердце Кэрри ускорило бег.

– Большая разница, правда?

Кэрри кивнула.