Был уничтожен шар земной, погиб народ, Пять королей, они же смерти короли.

Дилан Томас

Когда они приблизились к Дублину, Херити выбрал еще более осторожный маршрут, ведя свой отряд через пастбища к северо-западной окраине. Он избегал людных дорог, идущих к внутренней части города, где, по слухам, орудовали банды разбойников.

Джон оставался загадкой для него, но у Херити не оставалось сомнений, что в этом человеке скрывается что-то мрачное. Он мог быть сумасшедшим. В конце концов, Джон мог быть и другим таким же потерянным, со своими грехами, горестями и причинами для того, чтобы прийти сюда. Он мог даже искренне желать помочь Ирландии в час ее испытаний.

Когда они шли по полям к Дублину, Херити провоцировал Джона на высказывания и тщательно их анализировал. Это доводило его до бешенства. Разве это был безумец? В нем была какая-то эмоциональная надломленность, но из-за чего?

Отец Майкл заметил, что на лугах не видно скота, когда они приблизились к городу.

– Людям нужно как-то питаться, – сказал Херити.

– Но они оставляют кое-что и для птиц, – добавил отец Майкл.

Мальчик с беспокойством посмотрел на священника, упомянувшего птиц. Над развалинами у дороги высоко в небе кружили грачи. За руинами путники могли видеть холмы к югу от города. Угрюмые деревья без всяких признаков зелени торчали, как клыки, на вершинах. Херити знал, что где-то здесь находится Тара. Когда-то здесь жили короли, а теперь не пасется даже скот.

– Не кажется ли вам странным, – размышлял отец Майкл, – что во многих древних стихах упоминаются черные дрозды. – Он уставился на птиц, кружащихся над руинами.

Джон тоже смотрел на стаю, думая о том, что птицы оказались здесь, скорее всего, случайно. Но промолчал, заметив, как внимательно мальчик следит за теми, кто упоминает птиц.

Херити продолжал обозревать окрестности с растущим напряжением. Зеленые рощицы вдали и сгоревшие дома. Луга, похожие на рвы с водой, с заросшими травой тропинками… Слева, на лугу, темнело выжженное пятно с какими-то уродливыми холмиками – как будто картина, нарисованная углем и смытая дождями. Неужели это трупы?

Через поля и рощи простиралась темная полоса дождя, очень похожая по цвету на крылья парящих птиц.

Заметив впереди неповрежденные здания, путники поспешили укрыться от бури. Тропинка вывела их на узкую мощеную дорогу с нетронутым навесом вдоль нее. Боковые стены навеса были стеклянными, а у задней стены стояла скамейка с пустым деревянным кармашком для расписания уже не существующей автобусной линии. Шквал обрушился на головы путников, когда они достигли этого укрытия и прижались к стене. Так что они почти не намокли. Дождь барабанил по крыше и отскакивал от щебеночного покрытия. Яркие шарики воды разбивались о землю. Температура резко упала.

Буря прошла так же быстро, как и началась. Она оставила длинные полосы голубого цвета на небе. Холмы к югу стояли ясные в промытом дождем воздухе, и заходящее солнце освещало их гребни. Деревья – преимущественно зеленые, с пятнами желтого дрока – стояли группами вдоль вершин, подобные копьям, брошенным здесь древними королями, правившими в этих местах.

Джон вышел из укрытия и осмотрелся. Земля переливалась всеми оттенками изумруда, и он подумал, что эта красота очень близка к вечности… она так же возбуждает в человеческом сердце любовь к земле, по которой ты ходишь. Джон почувствовал, что это не просто патриотизм, ведь ему были подвержены и гэльские потомки, никогда не видевшие этих мест. Люди испытывают особую любовь. Они настолько связаны с этой землей, что будут даже счастливы сойти в могилу, над которой такая красота.

Возможно ли это, размышлял Джон, любить страну, не слишком заботясь о людях, оставляющих на ней свои следы? В конце концов, право собственности может не вписываться в девять пунктов закона.