Доэни помотал головой.

– Однако если это О'Нейл, то он – самый ценный человек в нашем мире, просто из-за того, что у него в голове.

– А что, если он не Безумец? – спросил Херити.

Кевин О'Доннел пожал плечами.

– Тогда ты просто совершишь прогулку по холмам и долинам нашей прекрасной земли. И вдруг случатся вечера с откровенной беседой у костра. Ты должен подружиться с ним, понимаешь?

– И как долго я должен продолжать это маленькое путешествие?

– Всю зиму, если это будет нужно, – сказал Кевин О'Доннел. – На самых высших уровнях приняли решение не переворачивать эту тележку с яблоками.

– Может быть, американцы могут достать нам зубоврачебную карточку О'Нейла или его отпечатки пальцев, – сказал Доэни. – Но ты должен держать его там, и живым, пока мы не установим его личность наверняка.

– То есть мы не смеем выпустить его из рук и не смеем пустить его сюда, пока не будем уверены, – сказал Херити. – Но будет ли разумно давать знать американцам, что О'Нейл может быть здесь, у нас? Что они могут сделать, если это узнают?

– Мы думаем, что они боятся О'Нейла больше, чем мы, – сказал Доэни.

– Тем более, что он, может быть, поставил ловушку у себя в стране, – сказал Кевин О'Доннел. – Еще одну чуму, которая будет косить всех: и мужчин, и женщин.

Алекс Колеман мрачно смотрел на Херити.

– И не делай больше ошибок, понятно?

– Ты должен присосаться к нему, как пиявка, – сказал Кевин О'Доннел. – Ни одно слово, которое он скажет, ни одно дерьмо, которое он наложит, не должно пройти незамеченным тобой. И все это должно вернуться к нам.

– Мы устроили так, что тебя будут встречать по дороге, – сказал Доэни.

– Курьеры и письменные рапорты.

Херити скривился. В этой компании не было секретов. Все они знали, что он установил бомбу на Графтон-стрит.

– Вы повесили на меня этот грязный мешок из-за той бомбы, – сказал он.

– Ты тот, кто взорвал жену и wains О'Нейла, – сказал Кевин О'Доннел. – В этом есть определенная поэзия, в том, что именно ты идешь выяснять, он ли это. У тебя есть особый интерес.

– Мне сообщили, что ты знаешь эти края над Югалом, – сказал Доэни.

– Там опасно, – сказал Херити. – В вашем рапорте написано, что сумасшедший монах чуть не пырнул его ножом.

Кевин О'Доннел улыбнулся.

– Двое из моих ребят ночевали в развалинах через дорогу. Они видели, как американец выскочил оттуда. Им это показалось забавным.

– От одной только мысли об этом меня бросает в дрожь, – сказал Доэни.

– Может быть, это и не Безумец, – сказал Кевин О'Доннел. – Бродят и другие подозрительные типы. Англичане очень внимательно следят за двумя такими. Язычники в Ливии ничего не сообщают, но это вряд ли подходящее место, чтобы прятаться. Этот Джон Гарреч О'Доннел может оказаться находкой.

Алекс Колеман взглянул на Херити с тревогой.

– Будь осторожен с ним, Херити! Если О'Нейл окажется мертвым, и эти, по ту сторону, узнают об этом, то они могут нам устроить просто быструю дозу атомной стерилизации. – Колеман состроил гримасу, скривив губы.

У Херити во рту неожиданно пересохло.

– Возможные варианты обсуждались уже некоторое время, Джозеф, – сказал Кевин О'Доннел. – Полагают, что определенные силы вне нашей страны, найдя лекарство от этой чертовой чумы, могут сохранить это в секрете.