— Думаю, это будет не так-то легко…

— «Не так легко»! Ничто не помешает ему раздаривать все направо и налево. Вот почему, уезжая, я стараюсь устроить так, чтобы тут была Марселина. Не то чтобы она его так уж любила. Но, как бы то ни было, она ухаживает за ним, она ограждает его от попрошаек.

Мне захотелось пожать плечами: Марселину мне трудно было представить в подобной роли. Уж я-то знал ее лучше, чем он!

— Он просил тебя отремонтировать стену, — продолжал он. — Кстати, мы как раз сюда подошли.

Стена парка, подточенная временем, обрушилась на участке в два десятка метров; в проломе виднелось заброшенное строение, в котором когда-то жили сторожа. Сен-Тьерри стал перебираться через обломки стены. Я не без труда последовал за ним.

— Эге, — заметил он, — да ты на ногах не держишься.

— Подошвы резиновые, скользят, — объяснил я.

Но он, вновь погрузившись в свои заботы, уже не обращал на меня внимания.

— Эта стена, — сказал он, — предназначена для того, чтобы охранять частную жизнь хозяина от посягательств. Позволять кому угодно проникать в парк — мальчишкам, животным или бродягам — это все равно что впускать всех желающих в собственную спальню. В конце концов состояние разойдется на всякую ерунду, и это в то время, когда мне позарез нужны наличные… Дикость какая-то!

— Однако…

— Нет. Никаких «однако». Конечно, ты за это хватишься. Ты рад будешь восстановить эту ограду. Ну, а я хочу порушить все к чертовой матери, понимаешь? Все. Не только стену, но и эту развалюху вместе с деревьями — все, что рассыпается от старости. И все загнать. Муниципалитет давно уже ищет место под общественный парк. Что ж, вот оно! Да ты сам погляди, старина… Этот домишко — он точь-в-точь как замок… рассыпается, куда ни ткни… Ты когда-нибудь заходил сюда?.. Милости прошу.

Он пнул ногой в дверь, и та распахнулась.

— Входи! Я посвечу.

Луч фонаря выхватил из темноты покрытый пылью пол, какую-то дряхлую мебель. С наших одежд стекала вода. Сен-Тьерри топнул ногой.

— Все насквозь сгнило! Топни я посильнее, мы провалились бы в подвал. Скажи честно, стоит ли все это ремонтировать?

Фонарь потух, и Сен-Тьерри будто исчез. Только слышно было, как поскрипывает одряхлевшее сооружение да шумит ветер в кронах.

— Итак, — вновь заговорил он, — вот чего я жду от тебя… Когда ты увидишься с моим отцом, ты пообещаешь ему все, чего он ни пожелает, но будешь тянуть резину… Думаю, это будет не так уж трудно… Разумеется, врач не мог сказать мне: «Он умрет в такой-то день». Но долго он не протянет. А там уже я буду решать. Никто еще не знает, что я намерен делать. Даже Марселина.

— А Симон?

— Симон тоже. Я не собираюсь отчитываться перед шурином. Симон всего лишь мой служащий.

Теперь Сен-Тьерри отдавал распоряжения. Он был хозяином. Но у меня не было желания выказывать полную покорность.

— Одним словом, — спросил я, — вы собираетесь окончательно покинуть Руайя?

— Да. Я намерен купить что-нибудь в Италии… Еще не знаю, где именно… может быть, на берегу Лаго Маджоре.

— А… ваша жена согласится?

— Марселина? Надо думать.