Изменить размер шрифта - +
Мать между тем чуть отступила назад и с поклоном пригласила короля в дом.

— Не хотите ли выпить легкого эля? — предложила она. — Или, может, вина? У нас есть отличное вино — его прислали мои родственники из Бургундии.

— Благодарю вас, леди Риверс. Я предпочту эль, если не возражаете. — Эдуард мило улыбнулся. — Когда долго едешь верхом, всегда очень хочется пить. К тому же слишком жарко для весны.

Оказалось, что большой стол в парадном зале уже накрыт, и на нем стоят наши лучшие бокалы и кувшины с элем и вином.

— Вы ждете гостей? — поинтересовался молодой король.

Мать улыбнулась и, прямо глядя на него, ответила:

— Ни один мужчина на свете не смог бы проехать мимо моей дочери! Когда Елизавета сообщила, что намерена вас дождаться и изложить вам свою просьбу, я тут же велела слугам принести из подвала бочонок лучшего эля. Я догадывалась, что вам захочется заглянуть к нам.

Эдуард засмеялся — таким гордым был голос матери — и повернулся ко мне.

— Действительно, мимо тебя разве что слепой проедет! — согласился он.

Я хотела что-то ответить, но тут история повторилась: наши глаза встретились, и я опять утратила дар речи. Я просто молча смотрела на Эдуарда, а он — на меня, пока моя мать не подала ему бокал.

— Доброго здоровья, ваша милость, — почти прошептала она.

Король встряхнул головой, точно очнувшись.

— А твой отец дома, миледи? — осведомился он.

— Сэр Ричард отправился повидаться с нашими соседями, — пояснила я. — Мы ждем его к обеду.

Мать, взяв со стола чистый бокал, долго разглядывала его на свет, потом недовольно поцокала языком, словно обнаружив на стекле какой-то недостаток, быстро извинилась и вышла из зала. Мы с королем остались вдвоем. Солнечные лучи потоком вливались в большое окно над парадным столом; весь дом был объят тишиной — казалось, все в нем, затаив дыхание, прислушиваются к тому, что происходит между мной и Эдуардом.

Король обошел стол и опустился на место, которое обычно занимает хозяин дома. Он жестом указал мне на стул рядом с ним.

— Прошу тебя, отдохни.

Я уселась по правую руку от Эдуарда, точно его королева, и позволила ему налить мне бокал легкого эля.

— Я непременно разберусь в твоих земельных претензиях, — пообещал король. — Но неужели ты так хочешь иметь собственный дом? Разве плохо тебе с матерью и отцом? Неужели ты здесь несчастлива?

— Родители очень добры ко мне, — признала я. — Но я привыкла сама вести хозяйство, всем распоряжаться и управлять собственными владениями. Кроме того, у моих сыновей не будет никакого наследства, если я не сумею вернуть те земли, которые достались мне по праву от их отца. Я должна защитить своих мальчиков!

— Да, времена были и впрямь тяжелые, — вздохнул король. — Если я смогу удержаться на троне, то непременно позабочусь о том, чтобы закон о землепользовании приняли по всей Англии от одного побережья до другого, и тогда твои дети вырастут без страха перед будущим и неизбежными войнами.

Я молча ему поклонилась.

— Так значит, вы хранили верность королю Генриху? — уточнил Эдуард. — Все вы, и ты в том числе, являлись сторонниками дома Ланкастеров?

Что ж, невозможно было отрицать историю нашей семьи. Я прекрасно знала, что в Кале имела место жесточайшая ссора между этим молодым человеком, который тогда был всего лишь одним из юных отпрысков семейства Йорков, и моим отцом, который являлся одним из знатнейших ланкастерских лордов. Моя мать была первой дамой при дворе Маргариты Анжуйской, и, наверное, в те времена она десятки раз встречалась с этим красивым юношей и даже опекала его.

Быстрый переход