Телефон сразу же зазвонил. Эбба, из проходной.

– Ужасная история с этим взломом, – сказала она. – Они что, вправду унесли все твои пластинки?

– Оставили несколько, на семьдесят восемь оборотов. Может, хоть их послушаю нынче вечером. Если раздобуду патефон.

– Жуть какая‑то.

– Ничего не попишешь. А что ты хотела?

– Тут один человек хочет непременно с тобой поговорить.

– По какому делу?

– У него кто‑то пропал.

Валландер посмотрел на кучу протоколов на столе:

– А Сведберг не может им заняться?

– Сведберг выехал на отлов.

– На отлов?

– Ну, может, я неудачно выразилась. Он ловит бычка, который сбежал из усадьбы возле Марсвинсхольма, а теперь бегает по шоссе Е‑14 и мешает движению.

– А что, дорожная полиция с ним не совладает? Это же их дело!

– Бьёрк послал Сведберга.

– Господи!

– Ну, так я направлю его к тебе? Человека, который пришел заявить о пропаже?

– Ладно, присылай, – кивнул Валландер.

Через минуту‑другую в дверь постучали, причем так деликатно, что Валландер даже усомнился, вправду ли слышал стук. Но на всякий случай крикнул: «Заходите», и дверь тотчас отворилась.

Комиссар привык думать, что первое впечатление о человеке решает все.

В посетителе, который стоял на пороге, не было совершенно ничего примечательного. На вид лет тридцать пять. Темно‑синий костюм, очки, коротко подстриженные светлые волосы.

Но кое‑что все‑таки бросалось в глаза.

Посетитель был явно очень встревожен. Судя по всему, не один Валландер ночью глаз не сомкнул.

Комиссар встал, протянул руку:

– Курт Валландер. Комиссар уголовной полиции.

– Роберт Окерблум, – представился посетитель. – Моя жена пропала.

Такой прямолинейности Валландер никак не ожидал.

– Давайте‑ка начнем с самого начала, – сказал он. – Садитесь, пожалуйста. К сожалению, кресло не очень‑то удобное. Левый подлокотник вечно отваливается. Но вы не обращайте внимания.

Окерблум сел в кресло.

И вдруг разрыдался, мучительно, отчаянно.

Валландер в растерянности стоял у стола. Ладно, подождем.

Через несколько минут посетитель успокоился. Утер глаза, высморкался.

– Извините меня, – сказал он. – Но с Луизой, наверное, что‑то случилось. Она не могла просто так взять и исчезнуть.

– Хотите кофе? – спросил Валландер. – Можно и булочки заказать.

– Нет‑нет, спасибо.

Валландер кивнул, открыл ящик стола и поискал блокнот. Он вел записи в обыкновенных школьных блокнотах, которые покупал на свои деньги. Так и не научился использовать разнообразные протокольные бланки, которые в огромном количестве рассылало Управление государственной полиции. У него даже мелькала мысль послать в «Свенск пулис» заметку с предложением, чтобы в эти бланки включили и готовые ответы.

– Начнем с вас, – сказал Валландер.

– Меня зовут Роберт Окерблум, – повторил посетитель. – Вместе с моей женой Луизой мы держим агентство по недвижимости.

Валландер записал. Знакомая контора, рядом с кинотеатром «Сага».

– У нас двое детей, – продолжал Окерблум, – четырех и семи лет. Девочки. Живем на Окарвеген, девятнадцать. Я здешний уроженец. Жена родом из Роннебю.

Он умолк, достал из внутреннего кармана фотографию и положил на стол перед Валландером. Женщина самой обыкновенной наружности. Улыбается фотографу. Снимали определенно в студии. Рассматривая лицо на фотографии, Валландер думал, что каким‑то образом эта женщина и Роберт Окерблум очень под стать друг другу.