Кто‑то предал его.

Но он не мог понять, кто именно.

Схееперс открыл дверь помещения для допросов.

Ян Клейн сидел на стуле у стены, с улыбкой глядя на него. Схееперс решил держаться вежливо и корректно. Перед этим он целый час изучал черный блокнот. И по‑прежнему сомневался, что покушение на Манделу действительно перенесено в Дурбан. Он пытался взвесить все «за» и «против», но так и не пришел к однозначному выводу. Надежд на то, что Ян Клейн скажет ему правду, он не питал. Возможно, удастся вытянуть из него какую‑нибудь подсказку.

Схееперс сел напротив Яна Клейна. Н‑да, перед ним сидит сейчас отец Матильды. Он знает его секрет, но воспользоваться им никак не сможет. Нельзя подвергать женщин такому риску. Ведь они не вправе держать Яна Клейна под арестом сколь угодно долго. Он и сейчас выглядит так, будто готов в любую минуту уйти из‑под стражи.

Вошел секретарь, сел за столик поодаль.

– Ян Клейн, – сказал Схееперс, – вы задержаны по серьезному подозрению в участии и, возможно, в организации подрывной антигосударственной деятельности, а также в подготовке убийства. Что вы можете сказать по этому поводу?

По‑прежнему с улыбкой Ян Клейн ответил:

– Я не намерен отвечать на вопросы, пока рядом со мной не будет адвоката.

На мгновение Схееперс смешался. Нормальная процедура предусматривала, чтобы задержанному была тотчас предоставлена возможность связаться с адвокатом.

– Все сделано правильно, – сказал Ян Клейн, словно угадав неуверенность Схееперса. – Просто адвокат еще не прибыл.

– Мы можем начать с анкетных данных, – сказал Схееперс. – Для этого присутствие адвоката необязательно.

– Разумеется.

Записав анкетные данные, Схееперс вышел и распорядился, чтобы его вызвали, как только появится адвокат. Войдя в прокурорскую комнату, он почувствовал, что взмок от пота. Невозмутимое превосходство Яна Клейна пугало его. Как он только мог так равнодушно отнестись к обвинениям, которые – если они будут доказаны – грозят ему смертным приговором?

Он вновь засомневался, сумеет ли провести допрос так, как надо. Может быть, обратиться к Вервею и предложить, чтобы Яна Клейна допросил более искушенный в допросах чиновник? Но он прекрасно понимал: Вервей ожидает, что он справится с возложенной на него задачей. Вервей ничего дважды не повторял. Если он выкажет слабость, шансы сделать карьеру резко уменьшатся. Схееперс снял пиджак, ополоснул лицо холодной водой. Потом еще раз просмотрел вопросы, которые намеревался задать.

В конце концов он сумел дозвониться до президента и коротко изложил свои подозрения насчет «жучков» в его кабинете. Де Клерк слушал не перебивая.

– Я распоряжусь насчет проверки, – сказал он, когда Схееперс умолк. На этом разговор закончился.

Лишь около шести Схееперсу доложили, что адвокат прибыл, и он сразу же вернулся в помещение для допросов. Адвокат сидел рядом с Яном Клейном – мужчина лет сорока, по фамилии Критцингер. Они сдержанно пожали друг другу руку. Схееперс тотчас понял, что Критцингер и Ян Клейн давно знакомы. Возможно, Критцингер опоздал нарочно, чтобы дать Яну Клейну передышку, а заодно позлить допрашивающего. Впрочем, на Схееперса эта мысль произвела обратный эффект. Он вдруг совершенно успокоился. Все сомнения последних часов как ветром сдуло.

– Я задержался в связи с арестом, – сказал Критцингер, – по очень серьезному обвинению.

– Угроза национальной безопасности тоже весьма серьезное обвинение, – заметил Схееперс.

– Мой клиент категорически отрицает эти обвинения. Я требую, чтобы его немедленно освободили. Какая нелепость – задерживать человека, который в своей повседневной работе как раз и защищает национальную безопасность!

– Вопросы здесь задаю я, – сказал Схееперс.