— Камень какой красивый! Никогда такого не видела. А почему твоя мама не носит?

— Она раньше все время носила. Я ее с детства с этим кольцом помню. А потом оно тесновато стало. От возраста.

Альбина повертела кольцо, посмотрела камень на просвет, надела себе на палец и вытянула руку, чтобы посмотреть со стороны. Белоснежной руке ее гранатовый перстень очень шел.

— Красиво? — Она обернулась к Женьке. — Мне идет?

— Камень на твой глаз похож. Темный. — Он хотел сказать «твои глаза», но это показалось ему слишком высокопарным. Она повертела"" повертела рукой с кольцом, сняла его и аккуратно положила на место.

— А что еще в этой шкатулке было?

— Такого — ничего. Брошка какая-то. Я не помню — куда-то делась. Еще какая-то ерунда.

— Чаю давай попьем? — сказала она, перемещая зону исследования в район его письменного стола.

— Я сейчас. Тогда воду поставлю. — Невский толкнул спиной дверь и вышел.

Альбина оглядела широкий стол. На Женькиных тетрадках лежала раскрытая книга. «Особенности тактильной чувствительности». Медицинская литература. Она удивленно качнула головой. Сама она, готовясь в медицинский, таких книг не читала. А рядом, в подшитой перепечатке, лежали «Пророчества» Нострадамуса.

Он зашел в комнату бесшумно. И сказал ей:

— Смотри.

— Вот это да! — она восторженно смотрела на него в белом халате и санитарском колпаке.

— Врача вызывали?

— Вызывали, вызывали… — подыграла она. Садитесь.

— На что жалуетесь, больная? — он сел к столу.

— Сам ты больной… — засмеялась она. — А что тут у тебя за книжка такая медицинская?

— А-а-а, очень познавательная книжка. Хочешь, фокус покажу? — И он улыбнулся своей кривоватой улыбочкой и почему-то в этот момент остро напомнил ей Акентьева, собирающегося съесть стакан.

— Какой еще фокус? — недоверчиво спросила она.

— Закатай рукав до локтя и положи руку на стол. — И наткнувшись на ее упрямый взгляд, улыбнулся по-человечески. — Ты чего? Боишься?

Больно не будет. Обещаю.

— Кровь из вены, надеюсь, тебя брать не научили на мою голову? — мрачно пошутила она, однако белый кружевной манжет расстегнула и рукав своего коричневого платья закатала. — Точно не больно?

— Абсолютно. Только надо будет глаза закрыть. И не подглядывать. — И она, секунду поколебавшись, решила ему поверить. Людям в белых халатах она привыкла доверять с детства.

— Когда я дойду вот сюда, — он коснулся пальцем ямочки локтевого сгиба, — ты скажешь стоп.

— Ну, а смысл? — спросила она, не понимая.

— Узнаешь. Закрывай.

Ей было ужасно щекотно. А он продвигался по ее руке медленно, как муравей.

— Стоп, — сказала она и открыла глаза. Его рука не дошла до локтя сантиметров пять. Как это? — спросила она капризно. — Еще раз давай.

— Давай. — Глаза у него смеялись.

— Стоп. — И опять она поторопилась.

— Можешь не пытаться, — сказал он. — Это у всех так. Аномалия локтевого нерва.

— Как вы мне нравитесь, доктор, — сказала она с искренним восхищением, опуская рукав и застегивая манжет. Он, и вправду, ей в этот момент нравился.

— Чайник вскипел, наверное. Пойдем со мной.