|
Пока кузнецы ковали лошадей, офицеры прилегли на часок и оба встали разбитые, хоть им и предоставили самые лучшие кровати из всех, что были на постоялом дворе. Проснувшись около двенадцати, Скэрти потребовал себе кружку браги для успокоения нервов; он чувствовал, что они у него здорово развинтились за ночь. Позавтракав на скорую руку, он скомандовал отряду садиться на коней. И теперь все только ждали приказа двинуться в путь. — Друзья! — обратился Скэрти к солдатам, твердо усевшись в седле. — Мы провели с вами ночь в гнезде бунтовщиков. Этот город Эксбридж кишит предателями: квакеры, сектанты, пуритане, — все это одна шайка. — В-ик — -вверно, — икнул Стаббс, пытаясь держаться прямо. — Верно, капитан, правильно вы говорите! — хором подхватили солдаты, и громче всех те, которые не расплатились по счетам. — Ну, и черт с ними! — пробормотал Скэрти, внезапно потеряв всякий интерес к Эксбриджу и всему, что в нем делается. — Посмотрим, что ждет нас впереди... Нет... не то... Сначала оглянемся назад. Ни одной хорошенькой девчонки в харчевне! Экая жалость! Ну, наплевать! Обойдемся и без женщин, было бы вино! Эй, Бонифас, а ну-ка, выкатывай бочку!.. Что вы будете пить, дармоеды? Пиво? — Да-да, все, что вы ни поднесете, господин капитан! — Пива, Бонифас! А мне тащи хересу... А вы что скажете, Стаббс? — Хересу! — еле ворочая языком, выговорил корнет. — Только хересу, нич-чего больше! Хересу! — Кто платит? — спросил хозяин, явно опасаясь, как бы этот последний заказ не оказался даровым угощением. — Получай, скотина! — крикнул Скэрти и, достав из кармана золотой, швырнул его в лицо хозяину. — Ты что думаешь, королевские кирасиры — это разбойники с большой дороги? Вина, вина! Да поживей! А не то я откупорю твой бочонок своей шпагой! На постоялых дворах в прежнее время держали много подручных, и через несколько секунд солдаты уже держали в руках кружки с пивом, а офицеры — чарки с вином. Отечественный напиток был разлит быстрей, но солдаты из уважения к начальству дожидались, пока офицерам не нальют чарки белого испанского вина. Схватив поданную ему чарку, Скэрти поднял ее над головой и крикнул: — За короля! — За кко-ро-ля! — повторил Стаббс. — За короля! За короля! — разом подхватили полсотни голосов, и кое-кто из стоявших рядом тоже пробормотал: — За короля! — Бросай кружки! — скомандовал капитан и первый швырнул свою чарку на середину дороги. Солдаты тотчас же последовали его примеру, и мигом вся мостовая была усеяна блестящими оловянными кружками. — Вперед, марш! — гаркнул Скэрти, пришпоривая своего скакуна. И отряд кирасиров с бешеным командиром во главе выехал с постоялого двора и направился по дороге к Красному Холму, а мертвецки пьяный корнет трусил позади всех. Несмотря на изрядное количество поглощенного им вина, капитан кирасиров был настроен отнюдь не весело. Он, собственно, и пил-то главным образом для того, чтобы заглушить вином неприятное воспоминание, до сих пор не дававшее ему покоя. Он никак не мог забыть того оскорбления, которое ему нанесли вчера вечером; ему казалось, что оно уронило его в глазах подчиненных. Признаться, он был почти уверен в этом, и поэтому все его мысли сейчас, когда он ехал впереди своего отряда, были заняты исключительно Черным Всадником и тем, как бы отомстить таинственному незнакомцу. Скэрти направлялся на постой в те края, где, по рассказам, находился и дом Черного Всадника, и он утешал себя мыслью, что, если квартира окажется скучной, у него, по крайней мере, будет развлечение: уж там-то он сумеет найти способ проучить незнакомца и удовлетворить свою жажду мщения! Если бы он мог в эту минуту проникнуть взглядом сквозь густую листву деревьев, опоясывающих вершину Красного Холма, он увидел бы того самого человека, которому он мечтал отомстить, — всадника на черном коне, из-за чего он и получил свое прозвище, Скэрти увидел бы, как всадник вдруг круто повернул и поскакал в сторону, в том самом направлении, куда и он, Скэрти, ехал со своим отрядом, — в Бэлстрод Парк, в усадьбу сэра Мармадьюка Уэда. |
