— Благодарю, очень своевременное предупреждение, — моя интуиция пока молчала, вернее какая–то лёгкая и неявная тревожность всё же чувствовалась. — А вот и потеря нашлась, — на Лизином экране появилась сильно зашумлённая картинка с вернувшегося в зону приёма летательного аппарата. — Грегори, ты сейчас представишь меня своим парням, у меня для них есть несколько слов и не все они окажутся приятными… — пора довести до народа, в какой заднице они сейчас находятся.

— Надеюсь, мне уже не требуется представляться, — заявил внимательно смотрящим на меня бывшим британским военным, бывшим бандитам, а ныне людям с весьма неопределённым статусом. — Вам сильно повезло выскочить из западни, в которую попало ваше, хм… подразделение. Но выскочили вы не до конца… — после чего раскрыл перед ними текущий расклад. — Единственная возможность снизить угрозу кровной мести — это официально изменить ваш социальный статус, — теперь пришло время огласить, так сказать — приговор. — Для всех местных вы превращаетесь в моих личных рабов, соответствующие знаки отличия на шеи мы подберём при первой же возможности, — сильное изумление и явное недовольство прекрасно читалось на лицах мужиков. — Впрочем, у моего народа имелись древние традиции так называемых «боевых холопов». По статусу они, конечно, считались рабами, но такое рабство не сильно отличается от армейского контракта, — я попытался хоть немного подсластить горькую пилюлю. — Контракт действует до выхода нашего отряда на территорию Протектората Русской Армии, там каждый из вас получит возможность самостоятельного выбора дальнейшей службы или мирной жизни. Сразу предупреждаю, попадём мы туда нескоро. Кто не согласен с озвученными условиями, может прямо сейчас покинуть расположение лагеря с личным оружием, запасом провизии, но без транспорта.

Мужики переглянулись между собой и дружно промолчали, а молчание у нас означает согласие.

— Раз возражений нет, тогда слушайте первую вводную… — выдал им необходимые инструкции для спешного сворачивания лагеря и подготовки техники к движению в составе колонны.

Мины придётся снимать самому, тут уж ничего не поделать, ибо бросать столь ценный ресурс жалко. Решив один вопрос, занялся другим. Сын Зелимхана Хафиз сразу оценил мою обеспокоенность и не стал возражать против предложенного плана. Его отец выглядел весьма неплохо для перенесшего тяжелое ранение в грудь. Дышать ему было ещё тяжело, но он находился в сознании и стоически сдерживался от начала разговора, лишь лёгкими кивками головы подтверждая своё согласие с моими словами. Мы быстро скрутили рабочую радиостанцию с притащенной битой машины и направились к людям Зелимхана, ждущим возвращения своего вождя и его сына. Нас узнали ещё на подходе, дружно высыпав из машин встречать. Оружие никто не взял в руки, держа на ремне. Хафиза долго расспрашивали на непонятном мне языке, сначала посматривая в мою сторону с лёгкой настороженностью, которая быстро улетучивалась вместе с рассказом парня. Теперь в глазах этих восточных мужиков, направленных в мою сторону, читалось большое уважение. Они не выглядели как арабы, больше походили на казахов или туркмен. Достаточно широкоплечие, у всех короткие стрижки и небольшие аккуратные бородки. Саванный камуфляж из хорошей плотной ткани, тканевые кепи с небольшим козырьком, при нашем появлении все сняли солнцезащитные очки, открыв свои лица. В качестве личного оружия АКМ-ы и РПК, заметил парочку новеньких чёрных АК-104. Пистолеты никто не носил. Быстро выяснилось, что к настоящему моменту они смогли благополучно починить свои машины, и ждали только команды для начала выдвижения. Смонтировав в кабине предоставленного грузовика привезённую радиостанцию к двум уже имеющимся, я проверил закрытую связь с нашим лагерем и отправился обратно снимать мины.