Он все продолжал обнимать ее за плечи, пока они шли за доктором к небольшой палате с большим смотровым окном в коридор отделения интенсивной терапии. Дэн прижал к себе супругу, когда они увидели своего сына, лежащего без единого движения и не подозревающего ни о чем. А респиратор все щелкал и шипел, мониторы продолжали сообщать своими сигналами какие-то данные. Зеленые вспышки на осциллографе следовали одна за другой, настраивая Дэна на положительные мысли. Он видел достаточно медицинских сериалов по телевизору и знал, что эти мерцания — хороший знак, а вот прямые линии — плохо.
— Я хочу подержать его за руку, — прошептала Марион.
Дэн Тэйлор посмотрел на доктора, но тот отрицательно покачал головой.
— Именно ради блага Кита, — извиняющимся тоном объяснял тот, — мы никого туда сейчас не впускаем. Мы не хотим, чтобы он еще чем-нибудь заразился.
— Когда придут результаты из лаборатории, доктор?
— Первые будут готовы в течение часа.
— Мы подождем… Можно нам здесь остаться?
— Конечно. Я попрошу, чтобы вам принесли пару стульев.
Дэн и Марион присели на литые пластмассовые стулья, держась за руки. В безмолвном дежурстве они провели около получаса, прежде чем оба заговорили.
— Посмотри на кожу на его лице, — промолвила Марион. — Она выглядит… странно.
— Наверное, это из-за инфекции, любимая, — предположил Дэн, но он видел, что она имела в виду. Кожа на лице Кита, видимая за маской и трубками, казалась нездорово бледной.
Вернулся доктор, держа в руке небольшой планшет.
— Есть хорошие новости, но, боюсь, и плохие.
— Ради всего святого, скажите хорошие! — произнесла Марион, будто приближаясь к пределу своих возможностей.
— Нет даже намека на то, что лейкемия вернулась, и мы выяснили, что основной его причиной был менингит.
— А что насчет плохих? — напомнил Дэн.
— Мы все еще не знаем, что является источником заражения. В лаборатории пока ничего не нашли, но позвольте объяснить в двух словах. Это результаты исследования только непосредственных образцов. Есть шанс, что картина прояснится утром, когда вырастут культуры, взятые накануне вечером.
— Извините?..
— Иногда в только что взятых образцах слишком мало бактерий, чтобы их можно было сразу же обнаружить под микроскопом, — стал объяснять Тайдиман. — Так что делается посев на искусственную питательную среду, и микробов оставляют на ночь в инкубаторе, чтобы дать им время на рост и деление.
— Значит, надо ждать, — подытожил Дэн, вздохнув.
— Боюсь, что так, — подтвердил Тайдиман, с сочувствием в голосе.
— Доктор, вы обратили внимание на его кожу? — спросила Марион.
Тайдиман глубоко вздохнул, будто обдумывая ответ на вопрос, который бы уж лучше ему не задавали.
— Да, — ответил он. — И это дает нам повод для беспокойства. Медсестер попросили следить за состоянием. Возможно, это просто какая-то реакция на инфекцию, но в течение ночи Киту будут наносить увлажняющее средство через определенные промежутки времени… Понимаю, что одобрения мое предложение не встретит, но пока вы здесь действительно ничего не можете сделать. Почему бы вам обоим не поехать домой и не отдохнуть? Мы позвоним, если ситуация изменится. И будьте уверены, наши медсестры хорошо позаботятся о вашем сыне.
— Спасибо, доктор, — поблагодарил Дэн. — Думаю, мы так и поступим. — Он повел Марион к дверям. — Но вы ведь не забудете позвонить нам, если хоть что-то изменится?.. Мы не будем спать.
Дэн и Марион вернулись в больницу рано утром. |