– Почему с такого ракурса? – пожал другу руку.

– Да понимаешь, – ответил тот, – непорядок, – и ткнул пальцем под круп скульптуры.

– Вроде все нормально, – пожал плечами Филатов. – Даже яйца на месте.

– На месте, а не блестят.

– А что, должны блестеть? – вскинул брови приятель.

– Непременно. Был я в прошлом году в Питере, так там у памятника Петра с этим делом все нормально.

– Неужели блестят?

– Ну да. Его коню нахимовцы каждый выпуск драят.

– Иди ты!

– Сам иди, – и оба рассмеялись.

– Так, ладно, это все лирика, – огляделся по сторонам Орлов. – Давай пройдем к Ильичу, там поговорим серьезно.

От памятника они направились назад, к фонтану, отключенному на зиму, спустились на несколько ступеней вниз и оказались в небольшом сквере, окаймленном старыми липами. В центре на высоком гранитном пьедестале сидел грустный Ленин, в подтаявшей лужице чирикали воробьи, а на одной из скамеек бомжи распивали водку.

Миновав их, друзья уселись на дальнюю, закурили, и Орлов, помолчав, сказал:

– Мы нашли твоего заказчика, Валера. Он из МИ-6.

– Ни хрена себе, – поперхнулся Филатов дымом. – Чем дальше в лес, тем толще партизаны.

– Само собой, – хмыкнул Орлов, – вот послушай.

И, вынув из кармана диктофон, вручил приятелю. Тот взял и щелкнул кнопкой. Сначала раздалось легкое шипение, а потом голос Филатова: «Ну, вот и встретились. Ты зачем заказал нашего друга?» – «Какого друга? Я не заказывал», – ответил второй, с легким акцентом и дрожащий. «Не темни, нам все известно». И далее аппарат выдал весь разговор, до обещания отпустить, после чего отклю– чился.

– М-да, весьма ценная информация, я твой должник, – взглянул на приятеля Филатов.

– Ну так забери пленку и используй что надо, только потом сотри. Сам понимаешь.

– Понимаю, – извлек тот кассету, вернул диктофон, а затем спросил: – Насколько понял, вы его после отпустили?

– Естественно, – сделал честные глаза Орлов. – Тебе он больше не опасен, пускай гуляет.

Они немного помолчали, нежась в солнечных лучах, воздух явно прогревался.

– Послушай, Леш, – взглянул Филатов на наручные часы. – Уже почти час, давай вместе пообедаем.

– Давай. А куда направимся?

– В кафе на Художественный проезд, помнишь такое?

– Еще бы. Оно разве сохранилось?

– Да, я туда иногда захожу, тем более что со службой рядом.

– Ностальгируешь?

– Бывает, – вздохнул Филатов.

Это заведение они знали еще со времен учебы в ВКШ и в дни получения стипендии часто навещали – поесть вкусных душистых пельменей и выпить по рюмке водки.

Кафе точно сохранилось и работало. Как в прежние времена, даже интерьер не изменился. Посетителей было немного. Заказали по салату оливье, двойной порции исходящих паром пельменей и графинчик водки.

– Ну что? За успех нашего безнадежного дела? – разлив ее по граненым стаканам, поднял свой Орлов.

– Именно, – звякнул в него Филатов.

Пообедав, расплатились и, выйдя в проезд, закурили.

– Давно был в театре? – кивнул Филатов на тумбу с афишей, извещавшей об очередной постановке «Гамлета».

– Уже и не помню когда, – швырнул в урну сигарету Орлов.