«Кто тут Винг?» — спросил Дмитрий Иванович у пучеглазого молодчика, который оказался ближе всех к нему.

Молодчик покачал головой:

«Не знаю».

«Кто тут Винг?» — пройдя немного дальше, обратился Дмитрий Иванович к тучному человеку с бутылкой в руках.

«Не знаю, — сказал тот. — Пройдите в комнату напротив».

Дмитрий Иванович вышел на лестничную площадку, направился к узенькой, обитой желтым дерматином двери. В той комнате сидело четверо умжчин: листали журналы, один примерял перед зеркалом парик.

«Есть тут Винг?» — снова спросил Дмитрий Иванович.

Никто долго не отвечал, потом наконец откликнулся человек, примерявший парик:

«Он, наверное, в подвале. — Натянул парик, одним ловким движением приклеил усы (бородка была своя) и сразу стал удивительно похожим на Мефистофеля. А может, и в самом деле он собирается играть Мефистофеля? — А вообще на земле все тлен, настоящее только одно — извечные иллюзии людей», — бросил он через плечо.

Хотя его слова, как догадался Дмитрий Иванович, предназначались не ему, а кому-то из тех троих за столом, у него почему-то испуганно сжалось сердце. Он вобрал голову в плечи и поспешно вышел на площадку лестницы. Спустился на первый этаж, поискал глазами ступеньки в подвал и увидел длинный узенький коридорчик, а в конце его приоткрытую на улицу дверь. Наверное, это был черный ход. Дмитрий Иванович хотел выйти через эту дверь, но вспомнил, что назвал женщине в очках свою фамилию и теперь без разрешения уйти не может. Сообщат на работу, могут быть неприятности. Конечно, он ничего не нарушил, а только потерял билет, и то уже тогда, когда выходил из зала. А все-таки… И хоть его манила приоткрытая на улицу дверь и одолевало желание как можно быстрее покинуть этот подозрительный дом, он начал искать ступеньки в подвал. И в тот же миг из приоткрытой двери к нему долетел протяжный крик: «Молоко. Есть мо-ло-ко. Мо-ло-ко!»

От этого крика Дмитрий Иванович и проснулся.

— Молоко. Есть мо-ло-ко! Мо-ло-ко! — снова долетел до него голос.

Сначала Дмитрий Иванович подумал, что этот голос долетает из сна. В комнате была темень, в неширокую щель между штор на стене падал свет уличного фонаря. Дмитрий Иванович включил ночничок, стоявший на журнальном столике у изголовья дивана. Был третий час ночи. В эту минуту сквозь приоткрытую на балкон дверь снова влетел призывный голос:

— Молоко! Есть мо-ло-ко! Мо-ло-ко!

Дмитрий Иванович вышел на балкон. Посмотрел вниз, действительно увидел Степана, разносчика молока. Он стоял, навалившись грудью на недавно смастеренную решетчатую ограду для арбузов, время от времени тяжело закидывая назад голову и выкрикивая слова, которыми по утрам созывал к бидонам покупателей. Дмитрий Иванович расхохотался. Что Степан пьяница, он знал давно, но чтобы вот так нализаться, да еще в такую пору, да еще и приволочься на свое ежедневное торговое место…

Он закрыл балкон, лег на диван, выключил свет. Реальные слова Степана раздвинули завесу недавнего сна, но он все еще стоял перед глазами. Отчетливее всего запомнились поиски Винга. Дмитрий Иванович вспомнил свои скитания по кабинетам в поисках этого загадочного человека, припомнил открытую дверь на улицу, и его охватила досада. Он даже во сне остался таким, каким был. Не рванулся, не наплевал на все, не ушел.