Хоть я считала, что делать этого не стоит, мы с Маршалом уже не раз проводили вечера вместе и постепенно понимали, что у нас достаточно общего для развития отношений — если бы не мое обыкновение доводить до смерти всех, кто мне близок. К тому же он только что расстался с психованной подружкой и ничего серьезного начинать не хотел. Загвоздка в том, что мы оба любим оттянуться на занятиях спортом — от пробежек по зоопарку до катания на коньках на Фаунтен-сквер. Вот уже два месяца мы держались теплых дружеских, но платонических отношений, отчего у Айви с Дженксом глаза на лоб лезли. Отсутствие напряга по поводу всяких там планов на будущее было просто счастьем. Отодвинуть в сторону естественные инстинкты и вести себя с Маршалом исключительно по-дружески оказалось легко. Я бы не вынесла, если б и с ним что-нибудь случилось. Кистен меня отучил от напрасных надежд — надежды могут убить. Мои точно могут. И убивают.

— Как ты? — спросил Маршал. Низкий голос с акцентом северянина звучал тревожно.

— Лучше всех, — буркнула я, бросая коробку на заднее сиденье и вытирая глаза замерзшими пальцами. Не дождавшись чего-то более вразумительного, он вздохнул и опустил стекло навстречу Форду. Психолог уже шел к нам. Я подозревала, что Форд приложил руку к решению Маршала меня подвезти — догадывался, что мне понадобится плечо, на котором можно выплакаться, а Маршал хоть и не мой бойфренд, но невообразимо лучше справляется с ролью жилетки, чем Айви.

Форд глянул на Маршала, склоняясь к моему окну, а не к его, и мой добровольный водитель молча нажал кнопку и опустил стекло. Я попыталась тут же его поднять, но он заблокировал механизм. Я его наградила злобным взглядом.

— Рэйчел, — сказал Форд, обретя роскошь близкого общения со мной. — Тебе даже на мгновение нельзя выходить из-под наблюдения. Иначе ничего не получится.

Блин, он понял, чего я испугалась. Я нахмурилась, смущенная, что он заговорил об этом при Маршале.

— Нам не обязательно встречаться в моем кабинете, если тебе неудобно, — добавил он, щурясь от яркого декабрьского солнца. — И знать никому не обязательно.

Мне было до лампочки, знают ли в ФВБ, что я посещаю психиатра. Какого черта? Если кому-то и нужны его советы, так это мне. И все же…

— Я не сумасшедшая, — сказала я, направляя на себя поток воздуха от обогревателя. Выбившиеся из-под шапки волосы разлетелись в стороны.

Форд положил руку на открытое окно — выражая моральную поддержку.

— Я мало знал людей более здравомыслящих, чем ты. Ты только кажешься ненормальной — потому что тебе приходится справляться с очень странными ситуациями. Если нужно, я могу дать тебе возможность даже под гипнозом молчать обо всем, чего ты не хочешь выдавать. Все будет абсолютно конфиденциально, все останется между тобой и твоим подсознанием.

Я удивленно вытаращилась на него, и он закончил:

— Даже мне не нужно знать, что ты хочешь оставить при себе.

— Тебя я не боюсь, — сказала я, но в коленках ощущение было странное. Что он такого обо мне выведал и не говорит?

Переступив в мокрой слякоти с ноги на ногу, Форд пожал плечами.

— Боишься. Мне это кажется очень милым. — Он глянул на Маршала и улыбнулся. — Грозная оперативница, в одиночку ходившая на черных ведьм и вампиров, боится маленького беззащитного меня.

— Я тебя не боюсь! И ты не маленький и не беззащитный, — воскликнула я под смех Маршала.