Красивая, но доверчивая Анечка была сражена. Все её родственники не только активно участвовали в украинском националистическом движении, но она сама была дальней родственницей Степана Бендеры, а её родной дедушка участвовал в убийстве видного украинского литератора Голана, выступавшего против отделения Украины от России.

Планы Бори Эйдлина в семидесятые годы были вполне реальны. Выпускали тогда из страны только евреев, причем с большим трудом. Но кому удавалось уехать, те получали статус политического беженца в США и там довольно легко давали деньги на различные антисоветские организации. Так что еврей с кондитерским образованием вполне мог состояться как видный украинский политик в изгнании. Свадьбу играли с соблюдением всех украинских обычаев. Подвыпивший Боря танцевал гопак.

Семейство Эйдлиных Львовский ОВИР мучил два года. К первому секретарю горкома партии был приглашен начальник КГБ, который доложил, что Эйдлин активно публикуется в подпольной националистической украинской прессе и, будучи женатым на родственнице Степана Бендеры, может стать негативным лидером и оказывать крайне отрицательное влияние на подрастающее поколение, в особенности на студенчество. Его статьи передаются из рук в руки в общежитии Львовского университета.

В связи с вышеизложенным начальник Львовского КГБ ставил вопрос о помещении Эйдлина Бориса в лагерь лет на десять. Желательно не на территории Украины. Первый секретарь Львовского горкома сказал, что тюремное заключение такого известного диссидента, как Эйдлин, вызовет большой и ненужный шум. По его мнению, самым разумным решением вопроса был бы выезд Эйдлиных из страны, что, с одной стороны, пресекло бы его враждебную деятельность, а с другой — не дало бы дополнительные козыри в руки идеологического врага.

Супруги Эйдлины были вызваны в ОВИР, где им было предложено в течение 48 часов покинуть пределы Союза Советских Социалистических Республик. В семидесятые годы двадцатого века Россия истекала евреями через Вену, столицу Австрии. Далее меньшая часть следовала в Израиль, а большая прибывала в римский пригород Остия, где месяцами слёзно просила пустить их в США. Эйдлины, после почти двухлетнего ожидания, схватили температурящего годовалого Богдана и метнулись в столицу Австрии. В Вене находящаяся на четвертом месяце беременности Анечка почувствовала себя совсем плохо. У нее был токсикоз беременности, и ее непрерывно рвало. У Богдана воспалилось что-то в ухе, и он кричал непрерывно. Ни о каком многомесячном кувыркании в Остии на непонятном статусе не могло быть и речи. Через несколько дней Эйдлины въехали в полученную от государства квартиру в Иерусалиме. Карьера украинского политика в изгнании была загублена бесповоротно.

Пришлось переквалифицироваться в кондитеры. Семейное предприятие «Еврейские булочки», открытое в 1978 году, со временем заняло достойное место на рынке тортов, оставаясь при этом верным шоколадно-вишневой тематике. А торт «Южная черешня» с фирменным кремом розового цвета подавался на стол в ресторанах дорогих иерусалимских гостиниц. Но приглашение их торта на съемки документального фильма было особенно почетным.

Гримеры работали над лицом Великого Вождя и Учительницы, заляпанного тортом, в обстановке большого трудового подъема. Они не старались скрыть природного уродства прогрессивной политической деятельницы, а лишь кусками розового крема, разбросанного по лицу в живописном беспорядке, старались придать композиции интонацию если не доброты, то хотя бы некой отрешенности от всего земного, некой чистоты помыслов, может быть даже благих намерений, таящихся в душе Великого Вождя и Учительницы прогрессивно мыслящей части общества.

По замыслу постановщика крупный план лица в торте снимался отдельно и давался сразу после ключевой сцены бросания торта, которая происходила во время торжественной встречи депутатки Кнессета с детишками в поселке Ливна. Будучи одной из самых уродливых фигур израильской политики в прямом и переносном смысле, Великий Вождь и Учительница тяготела к акциям шумным и сентиментальным.