«Это может обострить работу ума, но понижает физические возможности», — спокойным, ровным голосом говорил врач.

— Отлично, — сказала Белла, — скоро мы все будем сыпать шутками.

«В дальнейшем приступы голода переходят в вялую, безболезненную летаргию, иногда сопровождаемую головными болями», — продолжал врач.

— Боже, — пробормотала Белла, — ничего себе способ похудеть!

Голос куда-то ушел, а потом снова появился, когда Эдуардо потряс приемник. Садятся батарейки, подумала Белла. Она пошевелилась. У нее болел бок в том месте, где в тело впивались половицы.

Она начала молиться Всевышнему. Положение было слишком серьезное, чтобы давать Богу обещания, которые она не могла исполнить. «Пожалуйста, вызволи меня отсюда, и я до конца жизни постараюсь быть доброй и не стану слишком хотеть Ласло, если он меня не захочет».

Сильный порыв ветра ударил ветвями деревьев по крыше дома. И сразу же свет прожектора погас.

— Это твой шанс, — сказал Карлос.

— Они хотят кого-нибудь из нас выманить, — предположил Эдуардо.

Рикардо на цыпочках подкрался к входной двери и открыл ее. В тот же момент вновь вспыхнул луч прожектора, и град пуль ударил по дому.

— Ваша затея провалилась, — объявил мегафон, — если хотите спасти свои жизни, немедленно освободите девушек.

Донеслось какое-то перешептывание у микрофона. Потом все стихло.

Глава двадцать вторая

Понемногу рассветало. Белле стало казаться, что их оставили на произвол судьбы. У нее страшно ныл бок. Из-под двери уже не проникал свет прожектора. Мегафон молчал несколько часов подряд. Даже Крисси, прокашляв половину ночи, спала, слегка похрапывая. Возможно, ей снился Руперт и ее мягкая домашняя постель.

Карлос дремал, свернувшись калачиком. Рикардо все еще охранял входную дверь, а Эдуардо окно. Пабло держал ее и Крисси под дулом автомата.

«Как она может так мирно спать?» — подумала Белла.

Эдуардо включил транзистор, но он лишь что-то прошипел и окончательно замолк.

Они вполголоса снова заспорили. Рикардо явно досталось хуже других: ему нестерпимо хотелось курить и выпить, он обгрыз себе все ногти.

Вновь заговорил мегафон, заставив их всех вздрогнуть.

— Используйте единственный выход, сдавайтесь. Используйте единственный выход!

— Мне надо в туалет, — заявила Белла. Рикардо посмотрел на Эдуардо, тот кивнул.

Рикардо развязал Белле ноги и, наведя на нее ствол, повел к туалету в конце коридора. На минуту она заглянула в щель между ставнями. То, что она увидела, ободрило ее. На опушке леса были видны ряды полицейских. Они стояли неподвижно с наведенным на окно оружием. Другие полицейские ходили за рядами мешков с песком. Позади них были телевизионщики с камерами и служебными автобусами и сотни людей из спецслужб. Овчарки на поводках настороженно водили глазами и в нетерпении махали хвостами.

Она всматривалась, стараясь поймать взгляд Ласло или Руперта.

— Давай, ты что-то долго, — сказал Рикардо.

Пошатываясь, она вернулась в большую комнату. Крисси только что проснулась и, сообразив, где она, стала без конца кашлять и плакать. Белла пощупала ее лоб, он был горячий.

— Почему вы не отпускаете ее? — свирепо спросила она у Эдуардо — Вы же знаете, что вам конец.

Рикардо направил на нее автомат.

— Хуан нас выручит, — спокойно сказал Эдуардо.

— Чепуха! Вы что, не слышали, Ласло сказал, что он арестован, а даже если бы его и не взяли, вы же знаете, что он за человек.