У входа их встретила Сабина — жена Роджера. Это была высокая, стройная брюнетка, и ее красота как в жизни, так и на фотографиях, стоящих на столе Роджера в театре, разбила надежды уже многих молодых актрис, которые мечтали прибрать Роджера к рукам. Она заключила Беллу в надушенные объятия.

— Добро пожаловать, дорогая. Эту квартиру надо видеть, чтобы поверить в ее существование. Я уверена, что именно здесь Ласло принимал свою первую дюжину любовниц, в этой спальне с зеркалами и персикового цвета атласом.

— Чепуха, — резко сказал Роджер. — Ласло купил ее как пристанище для приезжающих клиентов. Она сейчас пуста только потому, что в данный момент никого из них нет в Лондоне. Арабы от этой спальни с ума сходят.

— Надо думать, его бизнес теперь в расстройстве, — предположила Сабина, — он уже несколько дней не появлялся у себя в конторе. Сегодня утром сюда прислали целую кучу корреспонденции, которую он не открывал со дня вашего похищения. Я положила это все в его спальню. Тебя, Белла, я поместила туда же, так что можешь лежать и любоваться атласом персикового цвета и зеркальным потолком, — с этими словами она понесла чемодан Беллы в комнату справа.

Там на кресле лежало несколько свитеров Ласло, а на туалетном столике были в беспорядке разбросаны запонки, ножницы для ногтей, флаконы с одеколоном, щетки для волос с костяными ручками, галстуки, чековые книжки, бумажник, несколько ипподромных талонов, авторучка, большая куча корреспонденции и стопка пятифунтовых банкнот.

Белла понюхала один из флаконов. В нем чувствовался сильный аромат лаванды и мускуса, и это сразу же вызвало в памяти прежнего лощеного, шикарного, насмешливого и самоуверенного Ласло, каким она его знала до случая с похищением, а не того бледного, трясущегося и бормочущего человека, который встретил ее после избавления от плена.

Сабина словно прочитала ее мысли.

— Не знаю, как Ласло смог пережить последние десять дней. Он совсем не спал, все время пытался выйти на ваш след и не мог найти никаких зацепок. Только эти проклятые телефонные звонки через каждые двадцать четыре часа и раз от разу все более угрожающие. И эти дурацкие пленки с извещением, что вы еще живы и что с вами могут сделать в любой момент.

Она сняла с постели меховое покрывало и стала его сворачивать.

— А потом пришли по почте твои волосы. Это была последняя капля. Он решил, что вас обеих убили. И совсем расклеился. Когда это случается с теми, от кого такого никогда не ожидаешь, то бывает обычно еще хуже. Роджер уже считал, что он конченный человек. Потом, как раз когда он пытался как-то взять себя в руки, позвонил Диего. После этого он пришел в себя.

Белла почувствовала, что краснеет. Больше всего на свете ей хотелось спросить Сабину, как относится к ней Ласло, но она боялась получить неутешительный ответ.

— Хоть бы он позвонил, — в сотый раз повторяла она.

— О, у него все будет в порядке. Он живучий как кошка. Оставляю тебя одну, чтобы ты привела себя в порядок. А я пойду приготовлю ужин.

— Когда будешь готова, приходи чего-нибудь выпить.

Когда она ушла, Белла посмотрела на себя в зеркало. Какие противные волосы! Она задумалась, не купить ли ей парик. Еще раз понюхав одеколон, она почувствовала внезапный приступ желания. И тут же с колотящимся сердцем стала перебирать нераспечатанные письма. Дойдя до половины стопки, она нашла то, чего больше всего опасалась — письмо из Франции в голубом авиаконверте с адресом, написанным фиолетовыми чернилами размашистым энергичным почерком.

Разумеется, на обороте стояло имя Ангоры. Только эта глупая сучка могла писать фиолетовыми чернилами. Беллу так и подмывало распечатать конверт. На штампе была дата девятидневной давности, так что Ангора, отсылая это письмо, могла еще не знать о похищении.