— А ты кого ищешь? — спросила женщина, привстав.

Тина замялась, не зная, что и сказать. Кого она ищет? «Человека, — напрашивался ответ, — просто человека». Но она промолчала.

— А я сына ищу. В Чечне пропал. Может, жив. Я номерок к Роману Вернону взяла. Слышала про такого?

Тина отрицательно покачала головой, со стыдом признаваясь, что, обладая колдовским даром, не знает светил этого мира.

— Его хвалят. Скажу по секрету: у меня два номерка. Один — про запас. По два номерка в одни руки дают. Вот я и подумала: приедет издалека человек, в дороге умается, а ему необходимо к Роману Вернону попасть. А номерков, как всегда, нет, очередь на три дня вперед расписана. А тут я. Как чудо. Может, мне и зачтется это доброе дело.

— Мне нужен номерок. Просто необходим, — сказала Тина неожиданно для себя и молитвенно сложила руки.

— Я так и знала. — Женщина достала из сумочки кружок серебряной фольги с выдавленным номером и протянула Тине.

— Сколько я вам должна?

— Да ничего. Я же сказала — доброе дело.

Тина отыскала в сумочке заметку о темногорских колдунах. Да, Роман Вернон в тексте упоминался. Правда, вскользь. Было сказано, что он повелитель воды, а «господин Вернон» — псевдоним, все колдуны псевдонимами пользуются. На самом деле зовут его Роман Васильевич Воробьев, родился он в селе Пустосвятово и занимается исцелениями и снятием порчи, а также может находить пропавших. И все.

Женщины почти всю ночь проговорили, каждая рассказывала о себе. Вернее, говорила Валентина Васильевна. К утру стало Алевтине казаться, что роднее этой женщины у нее на свете человека нет. Она знала все про семью Валентины Васильевны, про мужа, про сына, что пропал на войне, про невесту сына, которая жениха не дождалась и вышла замуж за хозяина ларька, про друзей сына, про увлечения сына, про… Они заснули на рассвете и, если б хозяйка не грохнула в дверь кулаком, проспали бы до полудня.

Подходя к двухэтажному дому господина Вернона, Тина страшно нервничала. Она боялась, что и здесь какой-нибудь ражий тип столкнет ее с крыльца и не пустит дальше порога. Дом колдуна стоял в глубине участка, отгороженный от улицы сплошной кирпичной кладкой забора, деревянными воротами, а также густой сетью яблоневых веток. На крыльце распоряжалась бойкая тетка, вела списки, сверяла жетоны и деловито тасовала очередь по своему усмотрению. Охраны не было.

— А зачем господину Вернону охрана?! — почти с религиозным восторгом воскликнула распорядительница. — Его собственная колдовская сила охраняет.

— Сильнее Вернона никого в Темногорске нет! — поддакнула Валентина Васильевна.

«Они все здесь сумасшедшие, — решила Тина, — и я тоже сумасшедшая. Но я хотя бы иногда смеюсь над собственной глупостью. А они такие серьезные, что поневоле начинаешь чувствовать себя виноватой».

— Марфа Сталеновна, вы уж нас в конец очереди не отодвигайте, — попросила Валентина Васильевна и сунула в ладонь распорядительницы сложенную в несколько раз бумажку. Та глянула и скривилась: «денежка»-то была «деревянная».

Ждали долго. О Верноне рассказывали чудеса. Стоит ему показать фото, и он тут же отыщет пропащего. И будто бы находит он человека где угодно, даже под землей, в прямом смысле этого слова: если убит и закопан, колдун непременно укажет где.

— Вчерась при мне одной дамочке могилку аж в Сибири указал, — объясняла распорядительница ждущим в очереди.

При этих словах Валентина Васильевна вздрогнула и бросила на Тину умоляющий взгляд.