|
Лучшее из лекарств от хандры – шутка, веселый розыгрыш. В Мирном дня не бывает без «хохмы». И до меня добрались. Утром получаю радиограмму. Все чин чином – бланк с пингвином и государственным гербом, а дальше слова: «Антарктида, Мирный. Корреспонденту „Комсомольской правды“. В районе Мирного в пятницу ожидается падение большого метеорита. Срочно сообщи, сколько строк об этом можешь передать в воскресный номер». Улыбнувшись, прошу бланк телеграммы. За окошком притихли в предвкушении веселых минут. Пишу: «Предположения неверны. Метеорит упадет в районе Эйфелевой башни… Всем привет просил передать Бабарыкин».
Виталий Кузьмич Бабарыкин – главный «хохмач» поселка. Но оказалось: на этот раз он был ни при чем. Сами радисты, уловив тон телеграмм для меня из редакции, решили устроить «покупку»… Вечером у Виталия Кузьмича с наслаждением вспоминаются все удачные «покупки» этого года. Рассказчик чуть только напомнит, а уже хохот – все перипетии «покупок» известны до мельчайших подробностей. «Валь, а ну покажи корреспонденту, как штаны держатся…» Магнитолог Валентин Иванов отрезал у штанов все металлические пуговицы, променял пояс с железной пряжкой на пояс с медной. Сапоги с гвоздями нельзя носить – поменял на резиновые. Часы – нельзя, ножик – нельзя. «Не человек, а немагнитная шхуна „Заря“. Точно!» Время от времени магнитологу потихоньку кладут в карман какую-нибудь железку. У приборов бешено отклоняются стрелки. Магнитолог потирает руки и пишет в дневник: «Магнитное возмущение». Но вот он приходит в столовую, и пять человек подряд осведомляются: «Говорят, сегодня магнитная буря?..» Магнитолог лезет в карман и с расстановкой произносит подходящее случаю слово. Но хохот стоит такой, что обижаться нельзя. Покажи «слабину» – пропал. «Кузьмич, ты про котел расскажи… Вот штука была!» Кузьмич мешает ложечкой чай, повествует без улыбки, как и подобает главному «хохмачу», о том, как Сакунов Герман собирался в поход на антарктический купол. «Парень на редкость исполнительный и безотказный. Ну, понятное дело, каждый отряд хочет поручить ему какие-нибудь наблюдения. Вызываем. „От австралийцев, – говорю, – получена телеграмма: просят брать пробы снега на радиоактивность. Надо, – говорю, – уважить – котел специальной конструкции у нас есть“. Замахал руками: „Зачем мне котел, не моя специальность!“ Но характер все-таки взял свое. Приходит. „Ладно, пиши инструкцию, как обращаться с этим котлом, черт бы его побрал!“ Ну, понятное дело, в „инструкцию“ общими силами всяких научных слов навалили, отпечатали на машинке… Накануне отъезда прибегает повар Вася Кутузов. „Герман что, с ума соскочил?! Грузит на сани котел. Говорит: „Для науки“. Вы что, все… – и крутит пальцем у головы. – Это ж для щей запасной котел…“» «А про Васю теперь, про Васю!» Про Васю Кутузова «миряне» рассказывают с десяток выдуманных и настоящих историй. Вася – лучший объект для «покупок», «ловится без наживки». В Мирном гора продуктов. Но Вася за долгие годы хождения коком на корабле обучен хозяйской расчетливости: самый лучший кусок – на завтра. В это слабое место искусного повара и сыплются стрелы. Вдруг прибегает к Васе дежурный: «Кутузов, склад обокрали!» Слово «обокрали» для Мирного уже анекдот. Но Вася клюет. И в самом деле: в бочке, где хранилась особого сорта селедка, лежат камни и даже старые Васины сапоги. Вася ударяет в набат. Ему усиленно помогают. Чем больше удается собрать людей, тем больше потеха. |
