– Проклятье! – Тагир попытался успокоиться и замкнуть всю злость, обращенную к этой болезни, в себе. – Ладно, спасибо, Ильдар. Я знаю, ты делаешь все, что можешь.

Он подошел к столу, бросил в остывшую воду кристалл меда и выпил ее.

– Присмотри за ней, пожалуйста. Я сейчас вернусь.

* * *

Она постоянно что-то напевала и насвистывала, а затем вдруг произнесла:

– Джинны играют с тобой, улым …

Фраза пробилась в сознание Тимура, который вот уже около получаса сидел на той самой скамье, на которой все это время сидела и старая бабушка. Погруженный в свои мысли, он и не помнил толком, почему пришел и сел именно сюда, когда вполне мог остаться наедине с самим собой в своей юрте.

– Нэрсэ, эби? [4]

– Когда их слишком много спрашиваешь о чем-то, они начинают выдумывать и делают это, чтобы обмануть тебя! Айе-Айе.

– Кто хочет меня обмануть?

– Джинны, улым , джинны.

В ее широко раскрытых глазах блеснуло что-то загадочное.

– По сравнению с джиннами мы всего лишь крохотные муравьи. И, по большому счету, многим из нас наплевать на джиннов, так же, как и муравьям наплевать на людей. Но представь, что ты отбился от стаи, заблудился, потерялся в жизни. И, вместо того, чтобы копошиться в своем муравейнике, тебе приходится искать.

– Что искать? – спросил Тимур.

– Новый дом, новых друзей, новую истину – у каждого муравья свои заботы. Теперь, представь, что он ползет по бескрайнему полю, а куда ползет – не знает. И тогда он обращается к тебе за помощью. Для муравья ты с твоими возможностями подобен богу, хотя таковым и не являешься. Ты можешь сказать ему, где находится муравейник, или указать на сад, где полно нектара, ты можешь поднять его на руку, и это покажется ему чудом. А еще ты можешь раздавить его ногой. От чего зависит этот выбор?

– Не знаю. – Тимур задумался. – От того, хороший человек или плохой?

– Айе-Айе , – закивала бабушка. Вот и джинн может быть либо хороший, либо плохой. Так что лучше слушать не их, а свое сердце. И искать истину самому.

Старуха затряслась и засипела – так она смеялась.

– Да, но муравьи ни о чем нас не просят. Мы сами решаем, помочь нам или нет.

Бабушка прищурилась и постучала указательным пальцем по лбу Тимура:

– А кто тебе сказал, улым , что ты сам решил пообщаться с джинном?

– Зухра! – беседу со странной бабушкой прервал голос появившейся говорящей с джиннами. – Что ты тут делаешь? Я же просила тебя не выходить из юрты! А бабай [5] где?

– Дык, кто ж знает, где этого старого черти носят? – бабушка энергично пожала плечами и посмотрела куда-то в сторону, словно недавнего разговора между ней и Тимуром и вовсе не было.

– Не слушай мою сестру, улым, – обратилась говорящая с джиннами к племяннику султана. – У нее иногда бывают заскоки. Идем, твой дядя готов. Попробуем узнать, где искать твою маму…

Тимур встал со скамьи, украдкой взглянул на бабушку Зухру, и та подмигнула в ответ.

Когда племянник султана вновь оказался в юрте, то в первую очередь заметил чтеца, про которого, видимо, забыли все, даже он сам. Он так и сидел в стороне, держа в руках красную тетрадь, и не двигался, словно предмет утвари.

У говорящей с джиннами все было готово.

На небольшой деревянный столик она выложила бархатный мешочек, и пока все рассаживались по своим местам, старуха высыпала содержимое свертка себе в ладони, начитывая что-то на смеси татарского и арабского в отверстие между ними и покачиваясь.